«Сегодня я даже не могу пойти на улицу, где находится мой старый дом, потому что они разрушили там всё», – говорит Локман Бакыр, житель Сура, – «Нет ни дома, ни улицы. Они уничтожили всё. Они разрушили все 6 кварталов, где прошло наше детство. Они продают дома, построенные на месте наших, по цене в миллион турецких лир».

Сур стал свидетелем одного из самых длительных комендантских часов в истории. С момента объявления комендантского часа в Суре, состоявшегося 2 декабря 2015 года, прошло шесть лет.

Район, где жил Бакыр, был полностью разрушен турецкими войсками. Хотя боестолкновения, продолжавшиеся 103 дня, закончились в марте 2016 года, комендантский час в урезанной форме продолжает действовать и сегодня.

Сур, с его исторической архитектурой и культурой, был одним из значимых поселений мира в своем роде. Стены Амеда, самая длинная стена после Великой Китайской стены, включены в список всемирного наследия Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Сур был музеем живой истории с его историческими ценностями: банями, особняками, церквями, мечетями и водохранилищами. Турецкое правительство уничтожило почти весь район, назвав это «хешированной экспроприацией». Оно вынудило население мигрировать и превратило Сур в зону спекуляции жильем. Город лишен своего прежнего лица и великолепия.

Здания передают сторонникам ПСР/ПНД

Наряду с внешним преображением района изменения произошли и с обществом. Сур стал местом, куда возвращаются все виды преступной деятельности, особенно наркоторговля и вовлечение в проституцию. Здания, построенные на месте разрушенных кварталов, как правило, служат коммерческим целям. Вполне вероятно, что они будут переданы учреждениям, близким к правящему в Турции партийному блоку ПСР/ПНД. Многие из них уже были отданы религиозно-расистским сектам и организациям, которые проводят политику ассимиляции и способствуют вырождению под видом «НПО», следуя принятой стратегии государства.

«Я здесь сам по себе»

Локман Бакыр живет в Суре с 1960-х годов. До последних выборов он был старостой Саваш Махаллеси, одного из закрытых микрорайонов. Бакыр рассказал о прошлом и настоящем Сура.

Бакыр сообщил, что родился и вырос в квартале Саваш, вспоминая, что в его детстве в Суре была налажена жизнь и человеческие взаимоотношения. Бакыр добавил, что все его соседи и родственники были вынуждены уехать, когда их дома снесли.

Мужчина рассказывает, как много человечности он увидел и сколько чувств испытал здесь прежде. Теперь же, говорит Бакыр: «Я здесь сам по себе. Других мест мы не знаем. Сейчас, когда я иду в район Диджлекент, я могу и потеряться. У меня был дом здесь, в Суре. Государство разрушило мой дом. Хотя я хотел иметь собственный дом, они не дали мне дома здесь. Они дали дом 2+1 от TOKİ. Этого дома все равно недостаточно для моей семьи. Они также взяли с меня более 50 тысяч турецких лир».

Исторические здания были разрушены

Напомнив, что население было вынуждено мигрировать, потому что кварталы Джеватпаша, Фатихпаша, Дабаноглу, Хасырлы, Джемаль Йылмаз и Саваш были разрушены танками и артиллерией, Бакыр сказал: «Они построили так называемые новые строения на местах, где они уничтожили старые здания, и мы не видим прежней исторической фактуры. В моих глазах эти здания – ничто. Не ясно, что с ними будет дальше. Интересно, это будут торговые павильоны, питейные заведения или гостиницы для проституток?».

Изменение структуры общества

Бакыр говорит, что общественная жизнь района также изменилась: «Семьи, которые зарабатывали здесь на жизнь в прошлом, были вынуждены переехать в другие районы города. Уровень бедности растет как в Суре, так и в городе в целом. Когда люди не могут заработать себе на хлеб, они вынуждены прибегать к нелегальным заработкам. Если бы не мой кофе и не мой продуктовый магазин сегодня, я бы точно занялся нелегальной деятельностью. Так что мы совсем не счастливы. Сегодня я живу в квартире на 7-м этаже и не знаю никого из своих соседей. Я готов поставить палатку в Суре и жить там, но я не хочу жить в Диджлекенте. В последние годы мы всегда жили, чувствуя беспокойство».

«Я не узнал свою собственную улицу»

Говоря о низком качестве зданий, возведенных в Суре после сноса прежних строений, Бакыр добавил: «Сегодня я даже не могу выйти на улицу, где был мой старый дом. Потому, что они разрушили всё. Я жил здесь с 1968 года. На днях я пытался пройтись там, но не узнал даже свою улицу. Вы можете сообразить, где были старые здания, только если найдете какие-то старые части дома. К примеру, вы не можете понять, где были старые улицы и дома соседей. Не осталось ни домов, ни улиц. Они уничтожили всё. Они уничтожили все 6 районов, где прошло наше детство. Построенные на их месте дома они продают за миллион турецких лир. Самые дешевые стоят 600-700 тысяч лир. Как могут купить их те, кто хотят вернуться в свой старый район?»