23 года назад державы международной арены, которые хотели уничтожить курдское освободительное движение, задумали и осуществили заговор против Абдуллы Оджалана. Администрация США стала во главе этого преступного сговора. Под руководством НАТО в нем приняли активное участие такие страны, как Турция, Великобритания, Греция, Израиль, Кения и некоторые другие.

Под давлением угрозы войны Сирия, где проживал Оджалан, выдворила его со своей территории 9 октября 1998 года, и ему предложили въехать в Грецию. Несмотря на все сказанные до того обещания, Греция не приняла Оджалана, и его отправили в Россию. Когда его не приняли там, он отправился в Италию. И снова уже Италия поддалась давлению, после чего курдский лидер был вынужден уехать, вернувшись в Россию. Несмотря на обещание позволить ему остаться, из России его в свою очередь отправили в Грецию. Греки доставили его в Кению, и из-за их лицемерия и при содействии Кении 15 февраля 1999 года Оджалан был передан в руки Турции.

В дни, предшествовавшие 9 октября 1998 года, режим Анкары успел дать Дамаску четкий сигнал о сотрудничествечерез своих посредников. Прибегала Турция на тот моментк угрозам, шантажу и давлению. 

Лидер курдского народа позже сказал о заговорщиках: «Это была попытка разработать план, из которого на 99% нет никакого выхода».

Не только Анкара, но и столицы всех стран Ближнего Востока переживали в те дни оживленные времена. Некоторые страны продемонстрировали быструю реакцию, показав, в пользу какой державы они готовы выступить в возможном конфликте. Хронология тех критических 9 дней, предшествовавших 9 октября 1998 года, выглядит так:

30 сентября 1998 года: Совет национальной безопасностистраны (СНБ, MGK – тур.) собрался под руководством тогдашнего президента Турции Сулеймана Демиреля. Наповестку заседания, которое длилось 6 часов 10 минут, былавынесена только одна важная тема: борьба с Оджаланом и РПК (Рабочей партией Курдистана – прим.). В той мере, в какой это было отражено в прессе в те дни, говорилось, что дипломатическое давление на Сирию не принесло результатов, и обсуждались другие, военные варианты.

1 октября 1998 года: Суть решения СНБ можно было легко понять по вступительной речи Демиреля, сказанной им в Национальном собрании, парламенте Турции. Демирель открыто угрожал Дамаску. Он выступил так: «Я еще раз заявляю всему миру, что мы оставляем за собой право датьСирии, не изменившей своего враждебного отношения, несмотря на все наши предупреждения и мирные инициативы, ответ, и что наше терпение скоро иссякнет».

2 октября 1998 года: Тем временем турецкая армия увеличила концентрацию своих военных сил на линиях Хатай, Килис и Антеп на границе с Сирией. Начальник Генерального штаба Турции, командующий турецкими вооруженными силами Хусейн Кыврыкоглу также недвусмысленно заявил о начале возможной войны с Сирией.

3 октября 1998 года: В кризисную ситуацию, сложившуюся в отношениях между Анкарой и Дамаском, вступило неожиданное действующее лицо. Президент Египта Хосни Мубарак отправился в Саудовскую Аравию, чтобы обсудить растущую напряженность между Турцией и Сирией. Мубарак, встретившись с пятым королем Саудовской Аравии Фахдом, сказал: «Мы должны прекратить этунапряженность, мы должны держать ее под контролем. Я готов приложить для этого все усилия в Анкаре и Дамаске».

4 октября 1998 года: Второй остановкой на пути Мубарака стал Дамаск, столица Сирии. Мубарак пообщался с президентом Сирии Хафезом аль-Асадо в течение двух часов, а затем покинул страну, не дав журналистам никаких объяснений. Однако, министр иностранных дел Египта, дипломат Амр Муса, остался в Сирии и заявил: «Мы пытаемся открыть канал диалога для решения проблемы».

5 октября 1998 года: Мубарак, который играл роль посредника в нарастающем кризисе, вылетел в Анкару. Пока он был в эфире, премьер-министр Турции Месут Йылмаз сделал следующее заявление: «Мы хотим, чтобы Абдулла Оджалан и другие террористы, находящиеся вСирии, были привлечены к ответственности». Вечером Йылмаз встретился с заместителем премьер-министра Турции Бюлентом Эджевитом и тогдашним министром иностранных дел Исмаилом Джемом, чтобы вынестиобщую оценку сложившейся ситуации.

6 октября 1998 года: Демирель представил Мубараку досье, которое состояло из «списка мероприятий по Сирии», а затем сказал: «Если наши ожидания не оправдаются, мы сделаем то, что будет необходимо. Вы лучше нас знаете, что это». В тот же день Мубарак сделал такое заявление для египетского телевидения: «Мы предложили Сирии и Турции идеи для начала диалога, чтобы решить все имеющиеся между ними вопросы».

7 октября 1998 года: Американский корабль, экипированный ракетами «Томагавк», отправился к берегам Средиземного моря. В тот же день огромное количествоединиц военной авиации и боевых самолетов приземлилось на американской военной авиабазе в Инджирлике (Турция).

8 октября 1998 года: Теперь настала очередь Ирана выступить посредником в кризисе, возникшем между Дамаском и Анкарой. Министр иностранных дел Ирана Камаль Харази сначала отправился в Дамаск, а вечером того же дня – в Анкару. По данным турецкой прессы, Демирель, встретившийся с Харази, предупредил Иран: «Не оказывайте Сирии поддержку, иначе вы тоже пострадаете».

9 октября 1998 года: курдский лидер Абдулла Оджалан покинул Сирию и принял решение ехать в Европу, а не в опорные пункты РПК в курдских горах северного Ирака (северо-запада Ирана).

В интервью информационному агентству Reuters курдский национальный лидер объяснил свое решение так:

«Я уверен, что если политическое урегулирование [курдского] вопроса получит некоторый уровень  признания, все насилие в Турции, независимо от того, кто его автор, включая, безусловно, также и партизанскую войну, может быть в значительной степени прекращено. [...] Процесс политического диалога, когда он начнется, может трансформироваться в стратегический подход. От чего это зависит? Если Европа использует свое влияние, если США поддерживают и если Турция готова к политическому урегулированию, то мы, безусловно, предпочтем рассмотреть такое урегулирование как стратегическую перспективу для себя, поскольку это в любом случае именно то, чего мы хотим. Потому неверно было бы говорить, что я приехал в Европу, чтобы избежать неблагоприятных обстоятельств. Действительно, если мы сможем ухватиться за шанс на такое решение, можно будет начать процесс [исключительно] политической борьбы».