Представьте себе такой сценарий. Беспилотники сбрасывают на вас бомбы, вторая по величине армия НАТО надвигается на вас, в течение нескольких сотен лет этнических преследований вашу самобытность пытались стереть, воинствующая и религиозно-фашистская организация убивает ваших мужчин и похищает ваших женщин и детей, чтобы сделать их рабами. Но посреди всего этого вы организуете образовательные лагеря по свободе женщин, экологическому образу жизни и демократии и пытаетесь мобилизовать свои общины на реализацию этих идеалов. Звучит как фантастический фильм? Да, но это очень реально, очень приземленно и происходит прямо сейчас.

Добро пожаловать в одну из наименее освещенных и понятных зон военных действий в мире, а также в одну из наименее известных и оцененных инициатив по построению справедливой, устойчивой и равноправной жизни. Это Курдистан, большая территория, населенная курдской этнической общиной наряду со многими другими (армяне, езиды, арабы, христиане), на пересечении территорий, известных сегодня как Турция, Ирак, Сирия и Иран. С 1970-х годов курды сопротивлялись преследованиям и массовым убийствам со стороны режимов национальных государств, в которых они живут, и организовали сотни своих поселений, чтобы строить свободное и демократическое общество.

В марте 2022 года я писал о Цветке преобразований, включающем в себя пять лепестков, которые являются частью схемы радикальных альтернатив, возникающих в результате инициатив в Индии и других странах (см. рисунок ниже):

1. Экологическая целостность и устойчивость, включая сохранение природы и природного разнообразия, поддержание экологических функций, соблюдение экологических ограничений (от местных до глобальных) и экологическую этику во всех действиях человека.
2. Социальное благополучие и справедливость, включая полноценную жизнь (физическую, социальную, культурную и духовную), равенство между сообществами и отдельными людьми, общинную и этническую гармонию; стирание иерархий и разделений по признаку веры, пола, касты, класса, этнической принадлежности, инвалидности и других подобных признаков.
3. Прямая и делегированная демократия, при которой принятие решений начинается на местах, позволяющих каждому человеку принимать значимое участие, и от этого переходит на более высокие уровни управления через подотчетные по нисходящей линии институты; и все это с уважением к потребностям и правам тех, кто в настоящее время маргинализирован.
4. Экономическая демократия, в которой местные сообщества и отдельные люди имеют контроль над средствами производства, распределения, обмена и рынками, основанная на принципе локализации для удовлетворения основных потребностей и торговли, построенной на этом; центральным элементом этого является замена частной собственности на общественную.
5. Культурное разнообразие и демократия знаний, с множеством сосуществующих систем знаний в общинах, уважение к разнообразию образа жизни, идей и идеологий, поощрение творчества и инноваций.

Цветок расцветает на курдской земле

Каждая из вышеперечисленных сфер может быть проиллюстрирована на примере инициатив в Курдистане. Более подробную информацию и более широкие аспекты, чем те, которые я могу охватить ниже, можно найти на различных сайтах, например, на сайте Академии демократической современности.

Радикальная демократия

Курдское освободительное движение пытается утвердить полную региональную автономию от национальных государств, в которых они находятся, и прямую радикальную демократию или демократический конфедерализм для общин и поселений, входящих в эти регионы.

Опираясь на опыт России и многих других государств, где революционные партии пришли к власти, но не смогли создать подлинно демократическое общество, курдское освободительное движение быстро перешло от идеологии требования социалистического курдского «государства» к идеологии радикальной политики, направленной на людей и общины. Эту идеологию радикальной демократии продвигал главный идеолог движения Абдулла Оджалан, основатель и председатель Рабочей партии Курдистана (Partiya Karkêren Kurdistan, РПК) с 1978 года. Будучи страстным и проницательным читателем истории движений по всему миру, Оджалан пришел к выводу, что настоящая свобода заключается в том, чтобы люди были политическими деятелями в полном смысле этого слова, не позволяя политикам и бюрократам управлять ими. В 1999 году Оджалан был похищен силами НАТО в сговоре с Турцией и с тех пор находится в заключении на острове (в основном в одиночной камере), подвергаясь вопиющим нарушениям международного права и прав человека. Тем не менее, ему удалось донести до курдского народа некоторые из самых радикальных мыслей о том, что такое свобода, особенно о необходимости освобождения женщин (к этому я вернусь ниже), и передать миру удивительно плодотворные революционные идеи и предложения.

Идеи Оджалана о политике, власти и демократии на первый взгляд могут вызвать недоумение. Он выступает за демократическую современность вместо капиталистической; последняя, по его мнению, продолжает порабощать человечество и остальную природу, в то время как первая может привести к реальной свободе для всех. Он понимает, что термин «современность» является спорным, учитывая, что в течение нескольких столетий это понятие было колонизаторским проектом западных индустриальных стран, уничтожившим тысячи традиционных способов бытия и познания. Но он использует его для обозначения того, что движение за политику, ориентированную на людей, является современным в той же степени, что и историческим. Противостоя гомогенизирующим тенденциям капиталистической современности, это понятие уважает процессы, которые являются «плюралистическими, открытыми для альтернатив, многокультурными, экологическими и феминистскими». Основываясь на этой базовой идеологии, он выдвигает идею о необходимости демократической нации, где народы, идентифицирующие себя как часть нации (не отождествляемой с национальным государством, а скорее как общее демократическое сознание, основанное на принципе «единства в многообразии»), обладающие собственной свободной волей и собственной этнической, религиозной и иной идентичностью, полностью участвуют в принятии решений. Такие народы и нации могут практиковать демократический конфедерализм, при котором самоуправляющиеся общины будут объединяться в федерацию в рамках более крупных регионов, не жертвуя автономией каждой из этих коммун. Через них можно перейти к демократическому обществу или демократическому социализму (который, как подчеркивает Оджалан, очень отличается от государственного социализма, который воплощали в жизнь в России, Китае и других странах, поскольку они в значительной степени основаны на централизации власти в руках национального государства).

Курдское общество наиболее далеко продвинулось по этому пути в Рожаве (часть Курдистана, находящаяся на территории Сирии), значительный прогресс был также достигнут в регионе Башур (в настоящее время оккупированном Турцией), пока постоянные атаки со стороны турецкого государства не привели к серьезным неудачам в последние несколько лет.

И демократическая современность, и конфедерализм основаны на тонком понимании власти и политики. В оригинальных турецких словах, которые использовал Оджалан, есть четкое различие между iktidarci yönetim (власть над другими) и demokratik yönetim (демократическая политика, или власть управлять собой — или то, что Ханна Арендт называла «властью с»). Политика — это «искусство свободы», поэтому каждый человек должен быть политизирован, а политика должна основываться на нравственной жизни, то есть на обычаях и правилах, которые общество устанавливает для повседневной жизни, а также на «уважении и преданности обществу и общинной жизни».

Во многих отношениях попытки курдов создать демократическое общество похожи на другие виды борьбы за автономию и самоопределение, такие как борьба сапатистов в Мексике и коренных народов в некоторых частях мира.

Социально-культурная справедливость и равенство

В центре курдского движения — освобождение женщин от тысячелетнего порабощения различными формами патриархата и маскулинности. По мнению Оджалана, государство является проявлением патриархата, а семья — «маленьким мужским государством», поэтому свобода женщин должна реализовываться от самой маленькой ячейки общества до самой большой.

Учитывая то, что курдские (и другие соседние этнические) общины в регионе основаны на сильном патриархате, это была одна из самых трудных задач для движения. Начиная с небольших актов восстания отдельных лиц или групп женщин, подстегиваемых их растущим участием в восстании против навязывания национального государства, в том числе в качестве вооруженных партизан (подробнее об этом ниже), за которые яростно выступал Оджалан, столп патриархата (или маскулинности) систематически разрушался. Этому также способствовали правила и нормы, установленные движением, такие как наличие женщины и мужчины в качестве сопредседателей в каждом руководящем, экономическом и социально-культурном учреждении. Возможно, наиболее важным было продвижение «жинеологии», «науки о свободе женщин», идеи, первоначально предложенной Оджаланом, но впоследствии развитой в сложную, глубокую социальную науку и образ жизни/понимания/бытия многими другими участниками женского движения, через академии жинеологии и другие мероприятия.

История курдского женского движения и его многочисленные достижения несут в себе увлекательные уроки для всего мира. Однако борьба еще далека от завершения; женщины регулярно сталкиваются с продолжающимися проявлениями мужского доминирования. Помогает проведение форумов, где такое поведение может осуждаться в процессе обучения, а не конфронтации, таких как текмил (я вернусь к этому ниже). Для преодоления нескольких тысяч лет сексистского угнетения нужно время, чтобы перейти к ситуации, которую Оджалан, используя фразу, вероятно, шокирующую «приличное» общество, назвал «убийством господствующего мужчины». Это также включает в себя изменение отношения традиционного общества к однополым отношениям или к сексуальной идентичности, а также переход к формам товарищества, называемым hevijiyana azadi (свободная совместная жизнь).

Гендер — не единственное измерение социокультурной трансформации в Курдистане. Одним из самых сложных вопросов, с которым сталкивается радикальная демократия повсюду, является напряжение между различными этническими или национальными идентичностями. В Курдистане курды являются лишь одной из многочисленных этнических групп, включающих езидов, христиан, армян и арабов. В некоторых районах курды составляют большинство, в других — нет. Но даже в первых случаях движение старается предоставить равный голос и пространство всем этносам, например, в соответствующих институтах принятия решений, в использовании языков на собраниях и в учебных заведениях, и даже в вооруженных партизанских отрядах.

Уникальным процессом, который помог постоянно и регулярно поднимать конфликты и напряженность, или то, что можно считать беззаконным и эксплуататорским поведением, является текмил. Это институционализированный форум для критики и самокритики, проводимый на различных уровнях социальной мобилизации, в РПК и других политических институтах, а также в партизанских отрядах. Очевидно, что тон этому был задан Оджаланом и его товарищами, такими как Хаки Карер, Кемаль Пир, Сакине Джансиз, в первые годы курдского сопротивления; они настаивали на том, чтобы все, включая их самих, проходили это. Будучи вовлеченным в организацию и некоторые сетевые инициативы, где были предприняты попытки таких процессов обратной связи и открытости, я могу засвидетельствовать, насколько трудно обеспечить дух товарищества, критикуя кого-то другого, быть открытым для критики самому и быть самокритичным. И все же курдскому движению, похоже, это удается, даже в условиях одной из самых жестоких войн и конфликтов, как отмечают несколько внешних наблюдателей, которые провели время в Курдистане.

Эти наблюдатели также отметили еще один интересный эксперимент: регулярные «образовательные» сессии, в которых участвуют члены движения или общины. На них, длящихся от нескольких часов до нескольких дней, излагаются и обсуждаются основы революции, такие как демократическая современность и конфедерализм, жинеология, история колонизации и религиозного догматизма на Ближнем Востоке и в других странах, радикальные мысли и практика из разных частей мира и другие подобные темы. Также распространилась страсть к чтению, отчасти подстегиваемая регулярными рекомендациями Оджалана, даже из его заключения, когда он мог очень редко встречаться со своими адвокатами и семьей (в последние почти два года это тоже прекратилось). Движение теперь проводит такие «образовательные» сессии и за пределами Курдистана; недавно созданная Академия демократической современности провела несколько таких сессий в Европе (в одной из них мне посчастливилось участвовать в августе 2022 года).

По мере возможности, движение также внедряет основы истории и культуры Ближнего Востока, понимание движения Курдистана.

Экономическая демократия

Все вышеперечисленные инициативы включают в себя также возможность требовать права на управление и распоряжение ресурсами, важными для экономического выживания и безопасности. Это могут быть коллективные права на земельные и морские ресурсы, воду, семена и биоразнообразие, или демократический контроль над промышленными или ремесленными средствами производства, или социальная экономика, экономика солидарности и общины. Поскольку курдское движение однозначно выступает против капитализма, а также против государства, его целью является трансформация экономики в сторону «демократических общинных» форм. Это включает в себя ведение бизнеса по кооперативной модели, в которой рабочие и производители контролируют ситуацию, «основываясь на удовлетворении базовых потребностей общества», а не на получении максимальной прибыли. Она также направлена на экологическую устойчивость сельского хозяйства и производства; Оджалан называет это заменой индустриализма на «экоиндустрию». Здесь также важна феминизация экономики, подчеркивающая отношения заботы и обмена.

История колонизации общих земель, насильственное перемещение 2,5 миллионов человек из их традиционных родных мест, продолжающиеся нападения и господство национальных государств, в которых находится Курдистан, наследие приватизации сельского хозяйства и земли, доминирование мужчин в экономической деятельности и другие подобные факторы являются основными препятствиями для демократизации экономики. Однако движение продолжается. Среди впечатляющих инициатив — создание сотен кооперативов, занимающихся различными видами деятельности и бизнеса, а также уникальной женской деревни Жинвар, где пропагандируются устойчивые варианты получения средств к существованию. Движение также стремится перенять опыт успешных инициатив в области социальной, солидарной и общинной экономики в других странах мира.

Экологическая мудрость и устойчивость

Свобода женщин и демократия — два важнейших столпа курдского движения, третий — экологическая чувствительность; и все они неразрывно связаны между собой. Признавая, что капиталистическая современность и национальное государство нанесли вред земле и отчудили людей от остальной природы, Оджалан с самого начала начал делать акцент на этом аспекте. В этом он также опирался на традиционные духовные и этические связи ближневосточного общества с остальной природой, отмечая, например, что «примечательно, что шумерское слово «свобода», «амарги», означает возвращение к матери-природе. Между человеком и природой существуют квазилюбовные отношения»; и далее, «это прошлое осознание природы способствовало развитию менталитета, который признавал множество святынь и божеств в природе. Мы можем лучше понять суть коллективной жизни, если признаем, что она была основана на метафизике святости и божественности, проистекающей из почитания женщины-матери». Права природы, по мнению курдского движения, должны уважаться так же, как и права человека. Люди и планета, а не власть и прибыль, являются точкой опоры революции. Философия хевджияна азади должна быть распространена не только на отношения между человеком и человеком, но и на отношения между человеком и другими видами.

Но, как признает движение, это один из наименее разработанных аспектов революции, его практическое применение началось всерьез только в 1990-х годах. История экологического ущерба, нанесенного колониальными и национальными государствами в регионе, продолжительная осада Курдистана, навязывание разрушительных инфраструктурных проектов, индустриализация сельского хозяйства и постоянная зависимость от таких источников дохода, как нефть, делают цели возрождения и устойчивости очень труднодостижимыми. Среди первых экологических движений последнего времени в регионе являются кампании против мега-гидропроектов, таких как Илису на реке Тигр и плотины на реке Мунзур в Дерсиме. Такие кампании, как «Озеленим Рожаву снова», включают в себя масштабные посадки деревьев, очистку источников воды, общественные сады и другие подобные мероприятия. Упомянутая выше «женская деревня» Жинвар с целями устойчивого самообеспечения — еще один эксперимент, из которого движение надеется извлечь уроки для других подобных инициатив. Во многих муниципалитетах, где правят политические партии, поддерживаемые курдским движением, такие как ДПН, предпринимаются серьезные попытки озеленения городов, развития общественного транспорта, очистки водоемов, обеспечения достойного жилья для бедных и другие меры. Широкая платформа, Экологическое движение Месопотамии, помогла как в сопротивлении, так и в продвижении дискуссий и действий по охране окружающей среды через провинциальные и тематические комиссии.

Интересно, что в последние три десятилетия партизанские отряды курдского движения также делают упор на экологический образ жизни. Это включает в себя минимальную нагрузку на природу в горах, где они живут, жесткое ограничение вырубки деревьев и охота только в случае крайней необходимости, отказ от выброса пластиковых и металлических отходов, помощь в восстановлении экосистем там, где они деградировали в прошлом, и постоянное обсуждение вопросов экологии в рамках своих «образовательных» сессий.

Интерсекциональность и ценности

Дискриминация и маргинализация могут быть интерсекциональными, например, плохие с точки зрения экологии условия труда и жизни наиболее вредят тем, кто маргинализирован в расовом, кастовом или классовом отношении, или недостаточный доступ к пище может усугублять другие виды дискриминации в отношении женщин. И поэтому ответы на них во многих из вышеперечисленных инициатив также являются интерсекциональными или пересекающими все пять сфер.

В курдском движении важна интерсекциональнсть. Наиболее явно это проявляется в отношении гендерного измерения в каждом аспекте преобразований -- политическом, социальном, культурном, экологическом. По мнению курдов, революция не в будущем, а уже сейчас; и она не фрагментарная, а целостная, что означает одновременное проживание ее во всех измерениях, насколько это возможно. Они не хотят повторять ошибки прошлых революционных движений, где отсутствие одновременных преобразований во внешних и внутренних измерениях приводило к многочисленным неудачам даже после того, как движение брало власть в свои руки.

Пытаясь интегрировать радикализацию процесса принятия политических решений с социокультурными преобразованиями, экономической демократией и экологическим здравомыслием, движения, подобные курдскому, иллюстрируют радикальную экологическую демократию или (если использовать термин, возникший в контексте Индии) эко-сварадж. Они утверждают принятие решений на местах и в то же время воплощают ответственность за других людей и остальную природу. Они основаны на ряде ценностей и норм, многие из которых передавались из поколения в поколение, например, жизнь в общине, солидарность, взаимозависимость и разнообразие; многие появились совсем недавно, например, радикальная демократия, свобода женщин и гендерное равенство. Рамки демократического общества и жинеологии включают в себя эти и другие ценности в повседневной жизни, а не только остаются теоретическими конструкциями. Ни одна из них не достигает совершенства, как сами курдские активисты и интеллектуалы отмечают в традиции постоянной самокритики. Но, по крайней мере, искренние попытки предпринимаются постоянно, и многие из них видны в политической, социокультурной и экономической деятельности, описанной выше.

Возможно, одним из самых сложных компромиссов, на которые пришлось пойти движению, является переход к вооруженному сопротивлению. Насилие, по сути, противоречит его философии. Первые много лет оно пыталось вести переговоры с турецким государством, добиваясь создания автономного региона. Но поскольку военная агрессия, а также насильственное культурное и экономическое господство Турции продолжались, и как здесь, так и в других районах курды оказались практически уничтоженными, стремление к самообороне заставило движение вооружиться. Однако оно прямо заявило, что насилие будет применяться только в целях самообороны, никогда в качестве нападения, и что оно будет продолжать искать мирное решение. Оно неоднократно объявляло об одностороннем прекращении огня, чтобы попытаться найти такое решение, но Турция не отвечала взаимностью и не соблюдала его. Совершенно бесстыдное заключение Оджалана в тюрьму, продолжающееся уже 23 года, также является камнем преткновения для полноценного мирного процесса.

Цветок полностью распустится в процессе трудной и длительной борьбы. Но то, к чему стремится курдское общество, можно назвать готовящейся «утопией», и многие другие явления видны на горизонте по всему миру, настоящее разнообразие практик и мировоззрений. Ни в коей мере не умаляя огромных проблем, которые ставит перед ними господствующая военно-промышленно-капиталистическо-государственная система, а также сохраняющиеся формы патриархата, расизма и антропоцентризма, эти вдохновляющие искры во тьме дают надежду на более разумный и справедливый мир.

Повторяю, как говорят курды, революция наступила. И она зиждется на фундаменте Джин-джиян-азаади — женщины, жизнь, свобода!

*Meer, журнал, в котором была опубликована эта статья, — один из ведущих мировых онлайн-журналов, издающихся на 6 языках.