Ни оружие и война, ни политика и политика государств, ни химическое оружие… И ни попытка разобраться в упрощении необычайного зла. Революция и борьба за свободу. Сочувствие чужой боли и многие другие причины стоят за выбором революции, партизанской жизни и борьбы за свободу народа.

Ей еще нет двадцати пяти. Она похожа на ту землю, на которой выросла. Она помнит, что делала и что должна была делать. Она знает все. Ее походка, улыбка на лице. Ее кожа похожа на красную землю, самую плодородную почву Курдистана.

На ее лбу выступает пот. Мне показалось, что я узнал ее. «Мы никогда не встречались, не так ли?» – спросил я. «Нет, но я вас знаю, вы – пресса», – сказала она и улыбнулась, когда партизанка рядом с ней сказала: «Он, наверное, уже пишет новости в своей голове». 

В наш век не видеть этих воинов, которые с любовью относятся к самой жизни, – значит, отвернуться от человечества. Либо она знает о моих вопросах, либо у нее такой характер. Она уверена в себе. «Вы знаете, что я собираюсь спрашивать», – сказал я. Другая партизанка сказала: «Она всегда была такой. Она хладнокровна».

«Я видел вас по телевизору. Вы рассказывали об оружии, которое партизаны отобрали у оккупантов в ходе революционной операции. Вы даже сделали ироничное замечание, что турецкую армию, такую слабую, нужно исключить из НАТО», – сказал я. «НАТО уже участвует в войне», – сказала она. Она рассказала мне немного о ситуации в стране. Я внимательно слушал.

«Теперь вы здесь, на другой возвышенности, в другом районе, в другом лагере. Вы скучаете по чему-то?» – спросил я. Она ответила без колебаний: «По многому. Я прожила там четыре года. Я узнала горы, врага, своих товарищей и теплые чувства к ним, бои, сражения, войну. Может, даже жизнь. Когда смотришь на это отсюда, думаешь, что там всегда война, а на самом деле там есть жизнь. Мы читаем книги, мы стоим на страже, мы идем в бой. Мы обсуждаем тактику, мы работаем, мы задаем вопросы. Жизнь такова. Воевать, действовать – это то, что вы должны делать. В течение дня мы стараемся учиться. Товарищи стригли волосы, потому что враг использовал химикаты. У меня волосы были не очень длинные, но я тоже подстриглась, чтобы поддержать подруг. По особым случаям мы делам подарки товарищам. Мы отмечаем эти дни в наших дневниках. Я бы хотела снова побывать там, чтобы побыть рядом со своими товарищами. Потому что там чувствую себя живой».