Идет ли Ливия к военному противостоянию между Турцией и Египтом по мере обострения соперничества за богатый нефтью район Сирта и стратегически важную базу Аль-Джуфра? Несмотря на призывы Москвы и других стран к прекращению огня, оперативная подготовка Анкары предполагает, что ее союзники в Ливии – силы базирующегося в Триполи Правительства национального согласия (ПНС) – могут попытаться продвинуться к Сирту и Аль-Джуфре во второй половине июля.

Агила Салех – глава базирующегося в Тобруке парламента, поддержавшего Ливийскую национальную армию Халифы Хафтара (ЛНА) (этот парламент является оппозиционным триполитанскому правительству), – заявил 24 июня, что они попросят Египет вмешаться, применив военную силу, если ключевой прибрежный город Сирт подвергнется нападению [ПНС]. 20 июня президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси заявил, что Египет имеет право в соответствии с Уставом ООН на военные действия в Ливии для защиты своих западных границ. Он предостерег от военных действий по захвату Сирта и Аль-Джуфры, которые он назвал «красной линией» для национальной безопасности Египта.

Сирт – это ключ к контролю над ливийским регионом «нефтяного полумесяца», на долю которого приходится 60% ливийского нефтяного экспорта. Сирт, который имеет важнейшие нефтяные месторождения и хранилища, также имеет военное значение, будучи гарнизонным городом, который позволяет контролировать ливийское побережье между Триполи на Западе и Бенгази на востоке.

Аль-Джуфра, со своей стороны, является домом для авиабазы, которая позволяет доминировать во всем ливийском воздушном пространстве, а также является ключевым маршрутом, связывающим юг страны с побережьем. В общем, господствовать над Аль-Джуфрой означает контролировать всю Ливию.

По данным американского Африканского командования, по меньшей мере 14 боевых самолетов российского производства МиГ-29 и Су-24 были недавно отправлены в Аль-Джуфру. Также на этой базе дислоцируются зенитные комплексы российского производства «Панцирь» и наемники российской группы «Вагнер».

Аль-Джуфра также является крупной базой, где проводится подготовка наемников. Африканские наемники из таких стран, как Судан и Чад, завербованные силами Хафтара, проходят краткую подготовку на базе, прежде чем отправиться на передовую на Западе для борьбы с силами Правительства национального согласия.

Правительство национального согласия в Триполи хочет, чтобы силы Хафтара вернулись к границам заключенного при посредничестве ООН Схиратского соглашения от декабря 2015 года, то есть вышли из Сирта, Эль-Джуфры и Феззана. Правительство утверждает, что длительное прекращение огня будет невозможно, если силы Хафтара не отступят из Сирта и Эль-Джуфры. Это требование ПНС пользуется решительной поддержкой Турции. Однако для Хафтара Схиратское соглашение «это уже прошлое».

Будет ли Турция поощрять своих союзников к походу на Сирт и Аль-Джуфру, несмотря на египетскую угрозу вмешательства и риск того, что Россия будет шантажировать Турцию в сирийском Идлибе? Может ли Турция отважиться на вооруженную борьбу против Египта и России в Ливии, не разжигая военную напряженность с Россией на севере Сирии?

Вмешательство Турции в Ливию раскололо НАТО, и Франция возглавила анти-турецкий блок внутри альянса на фоне растущей двусторонней напряженности вокруг Ливии в частности и Восточного Средиземноморья в целом. В яростных комментариях 22 июня президент Франции Эммануэль Макрон обвинил Турцию в том, что она ведет «опасную игру» в Ливии, игр, с которой больше нельзя мириться. «И я вернусь к своему прошлогоднему заявлению о том, что мозг НАТО мертв. Я думаю, что происходящее – лучший пример этого», – сказал он.

Соединенные Штаты, Италия и Германия тем временем надеются, что военная активность Турции в Ливии помешает России получить постоянные военные базы в Ливии и использовать эту страну в качестве опорного пункта для расширения своего влияния в Африке. Поэтому они заняли позиции, которые косвенно поощряют военные планы Турции в Ливии. Усиливающиеся при посредничестве Анкары контакты между главой Правительства национального согласия Файезом ас-Сарраджем и Вашингтоном свидетельствуют о том, что Турция усиленно работает над тем, чтобы повлиять на позицию США по Ливии.

В то время как конфликт, похоже, неизбежно накалится в июле, является ли поддерживаемое Турцией наступление Правительства национального согласия на ось Сирт – Аль-Джуфра реальной возможностью? И намерения, и возможности имеют здесь большое значение.

Что касается намерений, то Анкара, похоже, полностью преисполнена решимости продвигаться вперед. В Анкаре преобладает мнение, что Египет мог бы провести некоторые символические военные учения и пограничное патрулирование на своей ливийской границе, но никогда не смог бы отважиться на обычное военное вмешательство. По словам турецкого журналиста, близкого к спецслужбам, реакция Анкары на Сиси и Объединенные Арабские Эмираты, главных союзников Хафтара, сводилась к следующему: «Мы не воспринимаем вас всерьез. Давайте посмотрим, что вы можете сделать!».

Однако с точки зрения военного потенциала Анкара сталкивается с некоторыми серьезными недостатками.

Прежде всего, противовоздушная оборона, действующая на средних и больших высотах, жизненно важна для господства в воздухе на оси Сирт – Эль-Джуфра, но это остается проблемой для Турции, хотя противовоздушная оборона на малых высотах была обеспечена за счет развертывания турецких систем ПВО Hisar в Ливии. Как это ни парадоксально, Анкара владеет более совершенными системами – С-400, которые она приобрела у России в прошлом году, – но до сих пор Турция не смогла их активировать, и о передаче их в Триполи не может быть и речи. И, по крайней мере, на данный момент. Вашингтон, похоже, не хочет спорить с Россией из-за доминирования в воздушном пространстве Ливии. Таким образом, Анкаре приходится планировать наступление без контроля над воздушным пространством на средних и больших высотах, а она уже испытала это в Сирии. Это было бы крайне рискованно, если бы Москва и Каир стояли на своем (не позволяя Турции взять Сирт и Джуфру, – прим.).

Обеспечение плотной воздушной поддержки сухопутным войскам с помощью боевых самолетов, ударных вертолетов и вооруженных беспилотных летательных аппаратов имеет важное значение для военного успеха. Это то, чему турецкая армия научилась в ходе 72-дневной осады аль-Баба во время операции «Щит Евфрата» на севере Сирии в 2017 году или, по сути, в Триполи в настоящее время. Лишенная непосредственной поддержки с воздуха, Анкара должна будет максимально использовать косвенную огневую поддержку штурмовых гаубиц и реактивных систем залпового огня, которые она развернула в Ливии, и атаки боевых беспилотников. Очевидно, что непрямая огневая поддержка и атаки беспилотников не могут заменить непосредственную воздушную поддержку, поскольку потенциал беспилотников Турции не позволяет решительно сдерживать своих противников, независимо от того, насколько он вырос в последние годы.

Кроме того, А400М – крупнейшие военно-транспортные самолеты, которыми владеют турецкие военные, не способны перевозить подразделения батальонного размера или крупногабаритную военную технику. Отсутствие стратегической авиации, таких самолетов как с-17 Globemaster или Ил-76, на вооружении турецких ВВС было насущной проблемой, но помощь Катара с-17 до сих пор облегчала задачи Турцию.

Еще одно потенциальное препятствие связано с недостатками ливийского Правительства национального согласия в военном деле. У него нет эффективного Высшего командования и штабных офицеров. Развертывание турецких генералов и штабного персонала в Ливии, по-видимому, в значительной степени заполнило вакуум. Но наступление с целью захвата Сирта и Аль-Джуфры потребует более тесной координации между беспилотными летательными аппаратами и наземными элементами, расширения возможностей разведки, наблюдения, обнаружения целей и командования, а также возможности нанесения точных ударов.

Из-за ограниченного боевого радиуса действия турецким истребителям F-16 – их единственному тактическому активу с точки зрения превосходства в воздухе – требуется многократная дозаправка в воздухе, чтобы долететь до Ливии. Передовое базирование могло бы стать одним из вариантов, но и Алжир, и Тунис неохотно предлагают такую помощь. Контролируемые Правительством национального согласия авиабазы не способны поддерживать интенсивные операции самолетов стандарта НАТО и в любом случае эти базы окажутся в перекрестье прицела сил Хафтара. Кроме того, Турции не хватает тяжелых бомбардировщиков, которые могли бы доставить подавляющую огневую мощь в Ливию. Вопрос о том, как турецкие ВВС обезопасят район военных действия от возможного вмешательства египетских или эмиратских самолетов, является еще одной проблемой, которую должны учитывать турецкие военные планировщики, хотя Анкара склонна полагать, что ни Египет, ни ОАЭ не осмелятся на такие действия.

Чтобы компенсировать материально-технические ограничения ВВС, Анкара могла бы рассмотреть альтернативу – морскую авиацию. Тем не менее, первый десантный вертолетоносец ВМС Турции - TCG Anadolu, как ожидается, не будет полностью введен в эксплуатацию до конца 2020 года. Более того, Турция была вытеснена из программы F-35. Без истребителей F-35B возможности морской авиации Анадолу сводятся к вертолетам и вооруженным дронам Akinci, которые, как ожидается, поступят на вооружение только в начале следующего года. Другими словами, турецкий военно-морской флот вряд ли мог бы заменить операции военно-воздушных сил, хотя «Анадолу», рассчитанный на размещение 1450 человек и плавание в течение 50 дней без пополнения запасов на скорости 22 узла, обещает стать для Турции решающим фактором в Восточном Средиземноморье.

Кроме того, неспособность увязать военные усилия с дипломатией может помешать оперативным достижениям превратиться в устойчивые дипломатические успехи.

И последнее, но не менее важное: многие в Анкаре задаются вопросом, в какой степени больная турецкая экономика может поддерживать дорогостоящие военные операции за рубежом и оборонную промышленность, что непосредственно связано с военной активностью Анкары в Ливии.