В Иране появилась новая шутка: «Власть высасывается у мужчин, которые носят тюрбаны, мужчинами, которые носят сапоги». Новый парламент Ирана предоставляет доказательства подобных утверждений. Спикер Мохаммад Багер Галибаф – бывший бригадный генерал Корпуса стражей исламской революции (КСИР или Революционная гвардия). Две трети председательствующего Совета парламента являются либо бывшими членами, либо все еще связаны с КСИР и его вспомогательными организациями. Многие в Иране и в Соединенных Штатах давно предвидели захват сторонниками КСИР иранского правительства; следующим шагом в этом направлении станет избрание президентом в 2021 году кандидата, связанного с КСИР.

Исламская Республика Иран – это раздвоенное государство, где выборные институты управляют повседневными государственными делами, находясь в тени более могущественного кабинета верховного лидера (Али Хаменеи), которому в конечном счете подчиняются организации сил безопасности, включая КСИР. На протяжении более чем двух десятилетий реформисты внутри иранского политического истеблишмента боролись за консолидацию власти в руках выборных институтов и против власти параллельного государства. Теперь они смирились с провалом своего проекта и готовятся к тому, что лидеры параллельного государства завоюют выборные органы и закрепят власть за собой везде.

КСИР – вторая иранская армия, имеющая независимое от военных командование. Туда набирают преимущественно религиозную молодежь. Численность бойцов КСИР единовременно составляет 125 тысяч человек. КСИР курирует или напрямую контролирует другие силы безопасности, прежде всего несколько десятков тысяч ополченцев басидж, которые используют оружие для убийства протестующих иранцев и забастовщиков на заводах, разведывательные службы. Кроме того, организация контролирует напрямую или через доверенных лиц около трети экономики Ирана, включая тяжелую и оборонную промышленность, прежде всего приоритетные программы производства крылатых ракет и беспилотников, ядерную промышленность, а также ряд других секторов. Наконец, специальные силы КСИР – Кудс (Иерусалим) – предназначены для секретных операций за рубежом и именно они являются главным проводником иранского влияния на Ближнем Востоке. Эти элитные силы не только проводят военные операции и доставляют оружие многочисленным шиитским проиранским ополченцам от Ливана до Ирака, но и назначают послов Ирана. Командующий Кудс генерал-майор Касым Сулеймани, убитый ударом американского беспилотника 3 января под Багдадом, возможно, был вторым человеком в Иране после духовного лидера аятоллы Али Хаменеи. Таким образом, КСИР является ядром параллельного государства Ирана и главным инструментом верховного лидера.

То, что Иран вскоре будет иметь военное правительство, не является предрешенным результатом, но это все больше кажется вероятным развитием событий. Иранцы разочарованы растущей напряженностью и усугубляющимися кризисами. Санкции США истощили экономическую жизненную силу страны: паритет покупательной способности снизился до двух третей от того, что было десять лет назад – в условиях, когда одержимость населения богатством выросла в геометрической прогрессии. Уязвленная гордость и возмущение тем, что иранцы не могут пользоваться международным авторитетом, которого они заслуживают, порождают новую форму национализма.

Президент Хасан Роухани, неспособный выполнить ни свои внутренние, ни внешнеполитические обещания, очевидно сдался, как показывает его управление борьбой с пандемией. Он не хотел признавать новый коронавирус национальной угрозой, пока не стало слишком поздно, и его противоречивые сообщения на эту тему смутили общественность и даже вызвали критику со стороны верховного лидера. КСИР становится только сильнее день ото дня. Но сама природа его преимуществ может помешать ему стать хранителем государства.

СТРАХ И ЛЮБОВЬ

КСИР стал центром национального и международного внимания с конца 1990-х годов, когда политические реформисты взяли бразды правления избранным правительством Ирана. Влиятельные реформистские средства массовой информации начали ревностно следить за КСИР и критиковать его. В ответ корпус начал создавать собственный медиахолдинг, который стремился контролировать информационные потоки и проецировать в значительной степени преувеличенный образ самого себя.

КСИР представляет себя как лекарство от национальных недугов Ирана, но на самом деле он вносит большой вклад в развитие болезни. Его региональные подвиги на Ближнем Востоке (они позволили увеличить сферу военно-политического влияния Ирана, в значительной мере подчинив иранским интересам Ирак, Сирию, Ливан и часть Йемена. - Прим) омрачают перспективы устойчивого развития страны. Под американскими санкциями (их причиной как раз и стало усиление международного влияния Ирана) КСИР расширил подпольную экономику, пополнив ее новой коррумпированной элитой предпринимателей-контрабандистов. КСИР не позволяет правительству нанимать экспертов, которых он считает политически непригодными, и по своей воле срывает различные государственные проекты. Все это время он ведет пропаганду, настаивающую на том, что во всех бедах Ирана виноваты политики и бюрократы.

Раньше КСИР стремился дискредитировать только своих соперников, таких как члены администрации президента Хасана Роухани (в Иране выбранный народом президент - это нечто вроде слабого премьер-министра при сильном авторитарном духовном лидере Хаменеи, который может отменить любое решение выборной власти. - Прим.), которых он регулярно называл «соглашателями», «неумелыми» и «прозападными». Теперь его пропаганда обвиняет все политические фракции в проблемах страны. В течение последнего десятилетия КСИР инвестировал средства в создание ревизионистской истории с помощью документальных, художественных фильмов и телесериалов, предназначенных для привлечения молодых зрителей, не имеющих непосредственных воспоминаний о революции 1979 года и ее последствиях. Эти средства массовой информации рассказывают зрителям о том, как КСИР заботился о народе и боролся за Родину, в то время как политические элиты боролись между собой и часто действовали против национальных интересов ради личной или партийной выгоды.

В сегодняшних делах КСИР также выступает (в пропаганде этих СМИ) в качестве единственного надежного защитника Ирана – силы, которая победила Исламское государство (организация запрещена в России) и предотвратила проникновение иностранцев и их «подрывных агентов» в страну, сорвав их саботаж. КСИР также может похвастаться своим технологическим опытом: правительство Роухани четыре раза безуспешно пыталось запустить небольшой спутник для получения изображений Земли, в то время как КСИР с первой попытки вывел на орбиту военный спутник. Даже в филантропии КСИР рекламирует свою роль спасителя страны. Во время пандемии он утверждал, что распределил помощь и продовольственные пакеты среди 3,5 миллиона иранских семей, которым не хватало средств. Его «лагеря джихада» занимаются деятельностью по созданию общин, готовых помочь обездоленным. Независимые организации гражданского общества ставят под сомнение глубину и результативность этих мер, но ни одна из них не обладает возможностью вести такую эффективную работу в средствах массовой информации, как КСИР.

Такой гуманитарный ребрендинг не уничтожает репутацию КСИР как организатора насильственных репрессий. Жители Тегерана до сих пор помнят демонстрацию силы во время протестов «Зеленого движения» в 2009 году, а подавление боевиками КСИР прошлогодних демонстраций имело фатальные последствия для бедных и низших классов иранцев в других странах. Говоря словам Макиавелли, КСИР, похоже, хочет внушить страх и завоевать любовь одновременно.

Если же не получится ни того, ни другого, то организация будет довольствоваться приучением экономических и культурных элит к своему присутствию и постарается кооптировать их представителей. Экономическая роль КСИР может быть преувеличена, но непрозрачность делового сектора страны затрудняет установление фактов. Недавнее исследование показало, что до 2014 года КСИР и другие полугосударственные организации не имели единого контрольного пакета акций ни в одном из 22 крупнейших секторов экономики Ирана. Но в иранской экономической системе нет прямой связи между собственностью и контролем. Компании, принадлежащие светской буржуазии Ирана, иногда нанимают членов совета директоров и директоров, связанных с КСИР, чтобы облегчить бизнес-маневры. КСИР также иногда создает компрадорские компании (компрадор – местный торговец, предприниматель, посредничающий между иностранным капиталом и национальным рынком развивающейся страны, чтобы действовать под прикрытием частного сектора. - Прим.). Благодаря этим и другим средствам КСИР стал незаменимым работодателем и одним из крупнейших в стране генеральных подрядчиков по строительным проектам. Но ему не хватает человеческих ресурсов и опыта для ведения многомиллионного бизнеса в сфере связи, банковского дела, судостроения и нефтехимии, в которых он проявляет активность. Таким образом, значительная часть светской буржуазии Ирана работает либо непосредственно, либо в качестве субподрядчиков для этой военной организации.

Всего десять лет назад культурные элиты считали работу над проектами, заказанными или финансируемыми КСИР, табуированной. Теперь это уже не так. Например, Масуд Кимиаи, известный кинорежиссер, недавно работал с продюсером, связанным с КСИР. Режиссер Мохаммад Хосейн Махдавиан – убежденный сторонник Роухани – снял отмеченные наградами документальные и художественные фильмы при поддержке КСИР.

ИЛЛЮЗОРНОЕ УВАЖЕНИЕ

КСИР имеет много преимуществ в борьбе за власть в Исламской Республике, но вряд ли он представляет собой монолит. Несмотря на большую долю национальной экономики, которую сейчас контролирует КСИР, исполнительная власть Ирана по-прежнему управляет экономикой во всех важнейших областях. Правительство проводит фискальную и денежно-кредитную политику, контролирует нефтяные и газовые ресурсы и управляет казной страны. Правительство также доминирует в сфере социального обеспечения и гуманитарной помощи, на которую КСИР все больше полагается, пытаясь создавать свои собственные сети патронажа.

Более того, КСИР внутренне гораздо более раздроблен и менее дисциплинирован, чем принято считать. Напряженность присутствовала внутри организации с самого начала, когда возникали конфликты между высокопоставленными командирами во время Ирано-Иракской войны. Разочарованные офицеры, покинувшие КСИР в 1980-х годах, стали видными сторонниками политических реформ. Некоторые покинули корпус во время одного раскола в начале 1990-х годов; другие ушли в начале 2000-х годов.

Сегодня специалисты задокументировали разрыв поколений в КСИР, в то время, как молодое поколение даже разделилось внутри себя. Плодовитые средства массовой информации КСИР отражают эти различия. Его организация Owj Arts and Media, например, недавно перестала изображать антагонистов в своих фильмах как уродливых, карикатурных врагов режима. Вместо этого, отрицательные персонажи сделались сложными, их поведение и образ мысли - неоднозначными. В то же время другое отделение СМИ КСИР подготовило телевизионное шоу под названием «Гандо», которое оправдывало арест корреспондента Washington Post Джейсона Резаяна и рассказывало историю в типичных черно-белых терминах. Напряженность между этими двумя молодыми медиагруппами КСИР иногда доходит до общественности. В феврале вторая группа резко критиковала то, как Owj делает фильмы, обвиняя его в том, что он тратит собственные деньги и ресурсы режима, чтобы навредить режиму.

Когда дело доходит до убеждения общественности, ни рука помощи, ни жестокий кулак не принесли КСИР в полной мере уважения, которого он желает. Убийство американцами генерал-майора Касыма Сулеймани в январе вызвало на краткий миг чувство солидарности, когда возмущенные иранцы затемнили свои фотографии в социальных сетях в знак протеста и траура. Однако несколько дней спустя КСИР сбил украинский пассажирский самолет, и те же самые люди сохранили свои фотографии в профиле черными, чтобы выразить возмущение уже по другому поводу. Кимиаи пригрозил снять свой фильм с главного фестиваля страны, а национальное телевидение подвергло цензуре речь Махдавиана на церемонии закрытия фестиваля, потому что он публично сочувствовал отцам убитых во время беспорядков 2019 года протестующих.

КСИР продолжает угрожать оппонентам и подавлять инакомыслие, но страх не всегда побеждает. В апреле главнокомандующий КСИР заявил, что группа изобрела устройство, которое может обнаружить новый коронавирус с расстояния 328 футов. Спонтанная волна насмешек прокатилась по медиа-платформам. Иранское физическое общество, строго научное и крайне консервативное объединение, которое никогда прежде не делало никаких политических заявлений, назвало это заявление «научно-фантастической историей».

ИДЕОЛОГИЯ – ЭТО НЕ УПРАВЛЕНИЕ

На данный момент самой большой политической силой КСИР может быть названа слабость его противников. Роухани победил на выборах в 2013 и 2017 годах, пообещав вернуть надежду иранскому народу. Теперь он заканчивает свой срок на фоне широко распространившегося отчаяния. Общенациональные протесты вспыхнули в 2018 и 2019 годах, и КСИР подавил их. Правительство Рухани – коалиция умеренных консерваторов, посредственных бюрократов-реформаторов и технократов с колеблющимися политическими взглядами – либо активно помогало силам безопасности, либо пассивно наблюдало за ними. В настоящее время Администрация не обладает достаточным доверием, чтобы мобилизовать свою социальную базу против КСИР у избирательных урн или на улицах.

Однако действительно ли КСИР хочет управлять правительством? Это сложный вопрос. Политические и экономические ресурсы, которыми располагает правительство, безусловно, заманчивы. Но опыт показывает, что тот, кто возглавит исполнительную власть, независимо от политической принадлежности, скорее всего, станет занозой в боку КСИР. Даже бывший президент Махмуд Ахмадинежад, пришедший к власти при полной поддержке организации, довольно скоро стал изгоем. История Исламской Республики неоднократно демонстрировала, что те, кто берет на себя исполнительные и административные функции, вкладываются в содействие нормализации – даже в ущерб революционному энтузиазму. Последний, однако, является важным ресурсом КСИР.

Итак, на данный момент самой большой политической силой КСИР может быть слабость его противников. И будучи полугосударственной организацией, КСИР может наслаждаться лучшим из обоих миров, сохраняя дистанцию от банального бизнес-управления государством и вмешиваясь только тогда, когда организация того пожелает. Если бы организация вместо этого управляла повседневными делами страны, она была бы вынуждена постоянно вносить коррективы и идти на компромиссы, которые могли бы повредить ее революционной репутации. Например, после убийства Сулеймани некоторые бойцы КСИР призывали к жестокой мести. Но обещанной мести так и не последовало. Командиры КСИР не приняли на себя основной удар гнева, вызванного отсутствием масштабного возмездия, потому что вместо этого они могли перенаправить этот гнев иранцев на «трусливых политиков».

Будучи вне правительства, командиры КСИР находили много поводов для фотосессий: они сочувствуют рабочим, бастующим из-за невыплаты заработной платы, участвуют в спасательных работах после наводнений и землетрясений и утешают пенсионеров, которые обвиняют правительство в потере своих сбережений (хотя на самом деле именно финансовые учреждения, связанные с КСИР, украли их деньги). Правительство обязано служить народу, в то время как КСИР может представить свою службу как добровольную услугу. Взять на себя исполнительную власть означало бы променять случайную доброжелательность на вечную ответственность за все происходящее.

Ожидается, что предстоящие президентские выборы в Иране возвестят о возвращении к власти сторонников жесткой линии. Реформисты потеряли большую часть своего социального капитала и своего положения. Но 2021 год не станет концом политики в Иране. Напротив, это только добавит новую главу в книгу с открытым концом. Конфликт между политическими элитами Ирана существует с момента основания Исламской Республики и будет продолжаться, создавая возможности для перемен – даже таких перемен, которые не могут понравиться ни оппозиции, ни правящим элитам. КСИР может жаждать контроля, но он может быть недоволен результатом.