Ливийская политика Анкары является неотъемлемой частью трех взаимосвязанных турецких стратегий.

Во-первых, она направлена на защиту финансовых, энергетических, военных и геополитических интересов Турции в Ливии.

Во-вторых, это часть непрекращающейся борьбы Турции за власть с такими арабскими силами, как ОАЭ, Египет и Саудовская Аравия. С этой точки зрения политика Анкары продолжает борьбу за влияние в крупном регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

В-третьих, это часть более широкой политики Анкары в восточном Средиземноморье, где Турция сталкивается с блоком стран, включающим Грецию, Кипр, Израиль, Египет и Францию.

Морская сеть
Из двух соглашений, которые Турция подписала с признанным ООН ливийским Правительством национального согласия (ПНС) в ноябре, делимитация морской зоны касалась скорее восточного Средиземноморья, чем Ливии. Благодаря этой сделке Турция расширила свои морские границы в восточном Средиземноморье, вызвав оппозицию ряда европейских держав. Это привело к росту напряженности в отношениях с Грецией, Кипром и Францией.

В ответ Турция удваивает свое военное и военно-морское присутствие в восточном Средиземноморье, рассматривая это как часть политики «Голубой родины», которая представляет собой расширенное понимание морских границ Турции в Средиземном море. Морская сделка органично вписывается в эту политику, которую можно рассматривать как проявление новой передовой оборонной доктрины Анкары.

Использование термина «родина» отражает решимость защищать ее. Язык «Голубой родины» резонирует с людьми внутри страны, что облегчает правительству культивирование поддержки политики Турции в восточном Средиземноморье и Ливии.

Главным архитектором морской сделки Турции с Ливией и концепции «Голубой родины» является турецкий военно-морской флот, поэтому такая политика имеет гораздо более широкую поддержку в рамках государственной структуры. (Это не помешало президенту Турции Эрдогану перевести автора данной концепции и архитектора соглашения с ПНС командующего военно-морскими силами (ВМС) Турции контр-адмирала Джихата Яйджы на работу в центральный Генеральный штаб, что привело к его отставке. По мнению наблюдателей, политическое руководство Турции опасается крупных самостоятельно мыслящих людей в рядах вооруженных сил, поскольку боится военных переворотов, которыми богата история Турции. – Прим.).

В Ливии, с недавними военными победами Турции и ПНС, карта конфликта резко изменилась в их пользу. Тем не менее еще слишком рано для какой-либо стороны объявлять о победе. Несмотря на потери, понесенные Ливийской национальной армией Халифы Хафтара (ЛНА), Россия удваивает свое военное присутствие в стране (выступая на стороне Хафтара. – Прим.).

Существует также угроза египетского военного вмешательства, если Турция и ПНС продолжат свое военное наступление на Сирт и Джуфру. ОАЭ удваивают свои усилия, в то время как Франция и Турция все активнее участвуют в публичных геополитических спорах по поводу Ливии и восточного Средиземноморья.

Каковы ближайшие цели и варианты действий Турции на данном этапе?

Стратегические выгоды

Во-первых, Анкара скорее всего постарается как можно скорее воплотить свои военные победы в конкретные финансовые, стратегические и геополитические выгоды. На стратегическом и геополитическом уровне она постарается как можно быстрее создать и ввести в действие как воздушные (Аль-Ватия), так и военно-морские (Мисрата) ливийские базы. Турецкие грузовые самолеты уже приземлились на авиабазе Аль-Ватия.

С финансовой и энергетической стороны Анкара стремится играть важную роль в разведке и бурении нефтяных и газовых месторождений, а также в инфраструктурных и строительных проектах. Чтобы поддержать ПНС, Анкара хочет инициировать реформу сектора безопасности в стране, взяв на себя подготовку ливийских вооруженных сил и помогая ПНС предоставлять обществу основные услуги, такие как электричество.

ПНС еще предстоит доказать, что оно может выступать в качестве официального правительства Ливии, а не просто еще одной воюющей фракции. Главным испытанием станет способность ПНС осуществлять управление, включая предоставление основных услуг, включая медицинские, на вновь приобретенных территориях.

Но будущее Сирта и Джуфры, близких к ливийскому нефтяному полумесяцу, стало ключевым пунктом раздора между Турцией с одной стороны и Россией и альянсом ОАЭ–Египет с другой.

Турция и ПНС продолжают наращивать военную мощь, в то время как Турция призывает к выводу ЛНА из этих районов в качестве предварительного условия для любого прекращения огня.

Учитывая взаимосвязанный характер сирийского и ливийского конфликтов с точки зрения турецко-российских отношений и военного присутствия Москвы (в Сирии и Ливии.  – Прим.), Анкара будет осторожна, чтобы не вызвать полного антагонизма с Россией. С этой точки зрения ближайшей целью Анкары является отступление ЛНА из этих районов.

Красная линия Анкары

Когда дело доходит до управления Сиртом и Джуфрой, Турция, возможно, будет открыта для различных вариантов. Местное управление этими районами или присутствие международных сил могли бы стать альтернативой полному контролю со стороны ПНС или ЛНА, но контроль ЛНА, по-видимому, является красной линией для Турции.

Египетские угрозы военного вмешательства, похоже, не вызывают у Анкары большого беспокойства.

В то время как вмешательство Египта не исключено, поскольку Египет может чувствовать себя вынужденным ответить на военное наступление на Сирт-Джуфру после всех его публичных обещаний и угроз, существует мнение, что оно скорее всего будет ограниченным, символическим и больше в форме воздушных ударов, чем наземных операций.

Анкара, возможно, также была бы открыта для сделки с Египтом по Ливии, если бы считала, что Каир может действовать независимо от ОАЭ и Саудовской Аравии в своей внешней политике. Скептицизм в отношении такой независимости, по-видимому, является главным политическим и психологическим ограничением Анкары по отношению к Каиру, когда речь заходит о Ливии.

Наконец, растущий уровень напряженности между двумя союзниками США, Анкарой и Каиром, с угрозой, вызванной ошибочными расчетами сторон, может подтолкнуть США к посредничеству между ними.

На международном уровне Анкара обращается к США, Германии и Италии по Ливии, в то время как турецко-французский конфликт будет продолжаться. Растет число спорных геополитических файлов в двусторонних отношениях Турции и Франции: северная Африка и Ливия в частности, восточное Средиземноморье, Сахейль и Сирия.

В отличие от Германии, Франция не имеет большой турецкой общины, поэтому нет никаких внутренних политических издержек для Парижа, принимающего более жесткую позицию в отношении Турции. То же самое относится и к турецкому правительству. Эта вражда вызовет много проблем в Ливии и внутри НАТО.
Расширение охвата
Несмотря на эту вражду, наживаясь на растущем военном участии России в Центральной и Восточной Ливии и на призраке более широкой роли России в восточном Средиземноморье, Анкара наращивает свою пропагандистскую деятельность в отношении США, Германии и Италии.

До сих пор США в основном предоставляли поддержку Турции и делали резкие заявления в адрес России. Помощник госсекретаря США по ближневосточным делам Дэвид Шенкер недавно сделал выговор европейской военно-морской миссии в Средиземном море, призванной помочь обеспечить соблюдение эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию, за то, что она слишком сосредоточилась исключительно на Турции, игнорируя при этом деятельность России и ОАЭ.

Однако, несмотря на такое позерство, Вашингтон не оказал Анкаре конкретной поддержки.

Таким образом, мы, вероятно, увидим, как конкурентный и в то же время кооперативный характер турецко-российских отношений проявляется в Сирте и Джуфре. В конкретных терминах это означает поиск третьего пути для Сирта и Джуфры, а не единоличное управление со стороны ПНС или ЛНА.