Заявления о том, что Бахрейн нормализует отношения с Израилем, сделанные через месяц после того, как аналогичное заявление было сделано Объединенными Арабскими Эмиратами, ставит в центр внимания роль и значение Саудовской Аравии (СА). Официально Эр-Рияд придерживается Арабской мирной инициативы, которую он поддержал в 2002 году и которая предусматривает решение о создании двух государств (палестинского и еврейского) с уступками Израиля палестинцам, ведущими к его признанию арабскими государствами.

СА – ведущая «электростанция» Персидского залива. С религиозной и военной точки зрения, а также с точки зрения размера Саудовская Аравия является движущей силой Совета сотрудничества стран Персидского залива. Она также находилась в центре кризиса в 2017 году, который заставил Эр-Рияд, Абу-Даби и Манаму (столица Бахрейна) разорвать отношения с Катаром.

Это означает, что Саудовская Аравия подобна тихому расчетливому гиганту, который оказал поддержку ОАЭ и Бахрейну, чтобы продвигаться вперед в отношениях с Израилем.

Бахрейн и ОАЭ имеют разные причины поступать подобным образом. Бахрейн все считали страной, которая могла бы нормализовать отношения с Израилем первой. Однако его небольшие размеры и преобладание шиитского населения, а также воспоминания о протестах «Арабской весны» 2011 года свидетельствуют о том, что он, возможно, был бы более уязвим для угроз, если бы первым совершил шаг к нормализации.

(В Бахрейне шиитское большинство в течение нескольких лет поддерживало молодежное восстание – Тамаруд, направленное против суннитского режима. Представители суннитского меньшинства контролируют все должности и силовые структуры в государстве. Поскольку они не смогли справиться с восстанием, суннитская СА ввела войска в Бахрейн. Со своей стороны, шиитская теократия Ирана рассчитывает на будущие восстания бахрейнских шиитов, которые могли бы когда-нибудь превратить эту страну в союзника Ирана. Кроме того, иранцы пытаются влиять на шиитов Саудовской Аравии, проживающих в ее восточных богатых нефтью провинциях, и поддерживают шиитское повстанческое движение в Йемене, контролирующее четверть Йемена - хуситов. Согласно оценке израильских экспертов, Иран хотел бы создать второй шиитский полумесяц через Бахрейн, СА и Йемен к Красному морю. Наряду с первым полумесяцем, протянувшимся через Ирак, Сирию и Ливан к Средиземному морю, это позволило бы Ирану взять Ближний Восток в геополитические клещи. Но в настоящее время подобные планы далеки от реализации. – Прим.)

ОАЭ, напротив, называют «маленькой Спартой» Ближнего Востока. Абу-Даби возглавлял усилия, направленные против «Братьев-мусульман», а также ясно выражал озабоченность агрессивной позицией Ирана в регионе. ОАЭ и Саудовская Аравия возглавили интервенцию в Йемен, чтобы остановить поддерживаемых Ираном повстанцев-хуситов в 2015 году. Это сделало ОАЭ самым динамичным из государств Персидского залива во многих отношениях, включая их готовность наладить отношения с Израилем.

Динамизму ОАЭ противопоставляется роль крошечного Катара, который стремился выступать в лиге тяжеловесов – намного выше своего реального веса – в течение последних трех десятилетий, участвуя в торговле влиянием и поддержке группировок («Братьев-мусульман» – фундаменталистского исламистского суннитского движения) далеко за пределами центральной части Ближнего Востока. Свободные решения Катара и его близкие отношения с Ираном и Турцией привели к разрыву отношений с ним СА, ОАЭ и Бахрейа в 2017 году.

Теперь мы сможем понять ключевую роль Саудовской Аравии во всем происходящем. Наследный принц Мухаммед бен Салман (МБС) является ключом к нынешней позиции Эр-Рияда. Он поддерживал войну в Йемене и иногда спотыкался, неправильно понимая силу влияния Катара за рубежом и его способность смутить Саудовскую Аравию.

Тем не менее МБС выдержал этот шторм и должен тщательно рассчитать следующий шаг. Саудовская Аравия не победила хуситов, несмотря на пять лет войны. Иранцы по-прежнему перевозят беспилотники и ракеты в Сану – столицу Йемена, контролируемую хуситами, и еженедельно запускают их в Саудовскую Аравию. Никакое количество высокотехнологичной американской военной техники не позволило решить эту проблему.

(Хуситы оказались способны наносить тяжелые удары по вооруженным силам СА, уничтожив и взяв в плен тысячи солдат противника в 2019 году. Хуситы, создав одно из самых успешных партизанских движений на Ближнем Востоке, перенесли военные действия на саудовскую территорию. - Прим.)

Конечно, Саудовская Аравия и ОАЭ хотели бы получить от США больше вооружений, таких как беспилотники Reaper и боевые самолеты F-35. Как мы знаем из споров о F-35 и сделке Израиль-ОАЭ, любой шанс на поставку самолетов 5-го поколения в арабские страны будет встречен Израилем негативно и приведет к многолетним дискуссиям. (Израиль препятствует получению этих систем вооружения ОАЭ, это может повлиять на его отношения с данным государством. - Прим.).

Позиция Саудовской Аравии, вероятно, повлияла на Египет, который похвалил сделку с Бахрейном (Египет получает многомиллиардные дотации от СА и сильно зависит от королевства. - Прим). Заявления Каира о том, что сделка состоится, пустили ветер в паруса Манамы. Это важно, потому что показывает совместную работу ОАЭ, Бахрейна и Египта.

Мы уже знаем, что ОАЭ и Египет также установили более тесные связи в работе с Грецией и Кипром по противодействию турецкой агрессии в Ливии и восточном Средиземноморье. Израиль и Франция также подписали соглашение. Здесь мы видим, как формируется единый фронт Египет–Греция–Кипр–ОАЭ и, возможно, Израиль.

Где во всем этом Саудовская Аравия? Поскольку она сосредоточена на Йемене, она, по-видимому, позволяет ОАЭ и Египту идти первыми в направлении Израиля. В этом Бахрейн немного запоздал, так как не является крупной военной державой.

Для США стратегическое партнерство между этими странами очевидно. У США есть важная база Аль-Дафра в ОАЭ, откуда их F-35 вылетали во время недавних учений с Израилем; у США есть штаб-квартира 5-го флота в Бахрейне и авиабаза Удэйд в Катаре. Катар имеет значение, потому что участвует в стратегическом диалоге, проводя третий раунд встреч с США. Кроме того, Катар играет ключевую роль в сохранении спокойствия в Газе за счет финансирования ХАМАС.

В этом и заключается загадка следующих шагов Саудовской Аравии. Она понимает, что президент США Дональд Трамп был ключевым союзником и помог защитить королевство от критики во время дела Хашогги (убийства саудовского диссидента Джамаля Хашогги в 2018 году в Стамбуле в саудовском консульстве).

Эр-Рияд обеспокоен турецкими и иранскими амбициями. Он также хочет сохранить свою власть на исламских форумах, а также не позволить Турции влиять на положение дел в Иерусалиме (Турция финансирует палестинские организации в Иерусалиме. - Прим.). Он понимает, что Турция пытается подорвать саудовское влияние в Пакистане, Малайзии и других странах.

Эр-Рияд также обеспокоен тем, что он потерял консенсус в вопросе поддержки со стороны западных стран (особенно после дела Хашоги).

У себя дома МБС пытается протолкнуть крупные экономические реформы под названием Vision 2030. В то же время оценка Джареда Кушнера, старшего советника и зятя Трампа, заключается в том, что установление дипломатических отношений Саудовской Аравии с Израилем неизбежны.

Саудовская Аравия, похоже, открывает эру нормализации, позволяя своим партнерам по Персидскому заливу двигаться первыми, по одной стране за раз, как фигуры на шахматной доске, и следить за реакцией в мире на события. Сначала ОАЭ. Потом Бахрейн.

Эр-Рияд также знает, что Оман принимал премьер-министра Биньямина Нетаньяху в 2018 году, и Эр-Рияд разрешил израильские полеты над своей территорией. Судан, где протурецкий лидер «Братьев-мусульман» был вытеснен в 2019 году, также оказался более открытым для Израиля.

Кроме того, МБС принимал у себя американских евангельских лидеров в 2018 и 2019 годах, что свидетельствует о его растущем интересе не только к выслушиванию мнений этой влиятельной в США группировки, но и к их взглядам на Израиль (многие протестанты в США являются горячими сторонниками Израиля. - прим.).

Вопрос для Эр-Рияда заключается в том, когда, по его мнению, может наступить нормализация отношений с Иерусалимом. Может ли это произойти до выборов в США, став частью азартной игры, обеспечившей успех Трампа? Или саудовцы предпочитают подождать и посмотреть на последствия решения Бахрейна и ОАЭ?

Еще один вопрос, который СА должна взвесить, заключается в том, хочет ли она, чтобы ее действия рассматривали как отказ от ее слова о необходимости достижения прогресса в израильско-палестинских мирных процессах.

Сообщения в регионе предполагают, что в то время как США настаивают на нормализации отношений Саудовской Аравии с Израилем, королевство должно определить вес своих ключевые личных отношений с администрацией Трампа и своего имиджа в мире, и прагматически обусловленных интересов.

Сказанное не значит, что октябрьский сюрприз не состоится. За последние два месяца было заключено два ключевых мирных соглашения двух арабских государств с Израилем. В условиях надвигающейся изоляции Израиля в мире и того, что правительство, похоже, не хочет идти на уступки палестинскому руководству, которое разделено, стареет и даже не хочет говорить с Израилем или Белым домом, непонятно, как это может пойти дальше.