Правительство скрывает бесчисленные преступления и факты коррупции, которые вряд ли могут быть раскрыты, пока оно остается у власти. Таким образом, удержание власти стало для ПСР вопросом жизни и смерти. Существует прямая связь между скандалами и националистическим, ориентированным на государственную безопасность повествованием. В атмосфере, благоприятствующей такого рода пропаганде, люди, которые считают себя верными защитниками государства и поносят оппозицию, могут легко подняться по карьерной лестнице, независимо от их профессиональных заслуг или моральной целостности.

Турецкий гангстер, который до недавнего времени организовывал митинги в поддержку президента Реджепа Тайипа Эрдогана и пользовался благосклонностью проправительственных кругов, с начала мая шокирует Турцию, публикуя серию видеороликов, разоблачающих то, что он рисует как тесные связи между высшим политическим слоем и преступным миром. Его выступления включают обвинения в торговле наркотиками, рэкете и даже в убийствах членов или закадычных друзей правящей партии.

Хотя страна не чужда историям, когда государственные чиновники вступают в сговор с преступниками, масштаб и серьезность претензий вызвали обеспокоенность по поводу трансформации Турции при Эрдогане, который, по словам оппонентов, монополизировал турецкое государство с момента принятия широких исполнительных полномочий в 2018 году.

Седат Пекер, осужденный лидер преступной группировки, который, по его собственным словам, покинул Турцию в конце 2019 года после того, как узнал о полицейском расследовании против него, явно нацелился на министра внутренних дел Сулеймана Сойлу. Тот якобы обещал ему защиту, но не сдержал своего слова; отсюда стремление Пекера свести счеты. До 6 миллионов человек посмотрели каждое из шести часовых видео, которые Пекер разместил на YouTube, выходя в сеть из Дубая в Объединенных Арабских Эмиратах. Это вызвало призывы оппозиции к парламентскому расследованию его обвинений.

Сойлу и другие люди, находящиеся под огнем Пекера, отрицают эти обвинения, но в глазах многих они слишком серьезны, чтобы можно было просто отмахнуться от них. Гангстер предоставлял подробности, подтверждающие его заявления, включая записи видеозвонков с проправительственным журналистом, который, по его словам, был его посредником во время переговоров с Сойлу. Он также признался в своей собственной роли в общеизвестных инцидентах, таких как избиение бывшего законодателя и нападение на офис ежедневной газеты Hurriyet, которое он якобы организовал по просьбе членов Партии справедливости и развития Эрдогана (ПСР).

Разворачивающийся как реалити-шоу, скандал, который часто кажется сюрреалистичным, привел к тому, что гангстер и министр внутренних дел обмениваются оскорблениями в социальных сетях на глазах миллионов людей, жаждущих увидеть «грязное белье Анкары».

Слова Пекера звучат на фоне растущих обвинений в коррупции в рядах ПСР и, вероятно, слышны далеко за пределами Турции, поскольку они связаны с заявлениями о международном обороте наркотиков, отмывании денег и темных деловых связях.

Если это правда, то картина, которую рисует Пекер, выходит за рамки коррупции в том виде, в каком мы ее знаем, и может быть описана как криминализация государственного аппарата. Его утверждения предполагают, что организованные преступные группы использовались в борьбе за власть внутри правительства, а также для распространения политической пропаганды, ведения подпольной экономики, манипулирования средствами массовой информации и запугивания оппозиции и гражданского общества.

Каковы бы ни были детали конфликта, заставившего Пекера заговорить, в основе этого вопроса лежат два фундаментальных фактора.

Первый - экономический и связан с контролем над подпольной экономикой страны, которая, как говорят, значительно расширилась в последние годы. Увеличение незаконных доходов связано не только с подпольными секторами, такими как проституция, незаконный оборот наркотиков и контрабанда топлива, но и со взяточничеством на государственных тендерах, и с откатами, выплачиваемыми иностранными компаниями, стремящимися вести бизнес в Турции.

Новое дополнение к потоку незаконных денег появилось после попытки государственного переворота в 2016 году. Анкара обвинила в путче американского проповедника Фетхуллаха Гюлена и объявила его многочисленную сеть последователей террористической организацией, известной под аббревиатурой FETO. В рамках репрессий компании, принадлежащие гюленистам, были захвачены, а затем проданы, в основном друзьям ПСР. Как позже выяснилось, многие бизнесмены, обвиняемые в связях с гюленистами, платили крупные взятки, чтобы избежать расследования или суда в том, что стало известно как «рынок ФЕТО».

Согласно полицейским источникам, цитируемым новостным сайтом T24, оборот незаконных денег только в Стамбуле составил, по имеющимся оценкам, 10 миллиардов долларов в 2020 году по сравнению с менее чем 3 миллиардами долларов в 2015 году.

Второй фактор – политический. С момента перехода Турции к системе исполнительного президентства в 2018 году, полномочия правительства выросли за счет отказа от подотчетности и прозрачности, поскольку оно ужесточило контроль над судебной системой и средствами массовой информации, в то время как парламент потерял свои надзорные функции. В памятном ответе на запросы оппозиции о государственных расходах в ноябре Эрдоган резко заявил, что у него «больше нет времени отчитываться о таких вещах». Это чувство безнаказанности часто проявляется в нижних эшелонах ПСР и ее сторонников. По мнению критиков, правительство скрывает бесчисленные преступления и факты коррупции, которые вряд ли могут быть раскрыты, пока оно остается у власти.

Таким образом, удержание власти стало для ПСР вопросом жизни и смерти. После ссоры с гюленистами Эрдоган присоединился к крайне правой Партии националистического движения (ПНД) [создав с ней коалицию]. Эта партия, в свою очередь, придала смелости преступным группировкам с националистическими наклонностями, таким, как те, которыми руководил Пекер.

Существует прямая связь между скандалами и националистическим, ориентированным на государственную безопасность повествованием, которое Анкара приняла после неудачного переворота, выставляя своих сторонников патриотами, а всех своих противников – врагами [государства]. В атмосфере, благоприятствующей такого рода пропаганде, люди, которые считают себя верными защитниками государства и поносят оппозицию, могут легко подняться по карьерной лестнице, независимо от их профессиональных заслуг или моральной целостности.

Высказывания Пекера в адрес Сойлу и других деятелей ПСР, возможно, не окажут немедленного влияния на результаты опросов в том, что касается поддержки лично Эрдогана, но они неизбежно подорвут доверие к правительству, если прокуроры и большинство ПСР в парламенте не предпримут действий по расследованию этих заявлений. Эрдоган молчит об обвинениях в адрес Сойлу. Некоторые считают это признаком того, что он может попросить министра уйти в отставку. Сойлу, ястреб в вопросах безопасности, пользуется большой популярностью среди сторонников правительства и, как сообщается, втянут в войну внутри ПСР с зятем Эрдогана Бератом Албайраком. Сойлу написал в твиттере о своей отставке из-за спорных действий в рамках карантина – блокировки коронавируса в апреле 2020 года, но тогда Эрдоган отклонил его отставку.

Поскольку Пекер обещает еще больше разоблачений, правительство сталкивается с серьезным испытанием. Теперь ему придется продемонстрировать приверженность борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Неспособность сдержать скандал может привести к тому, что он перерастет в самый большой политический кризис, с которым Эрдоган столкнулся в качестве президента.