Борьба двух основных партий Южного Курдистана ДПК и ПСК, подкрепленная конфликтом интересов крупных мировых держав в регионе, привела к глубокому кризису, и найти выход из него в ближайшее время представляется весьма непростой задачей.
Политическая нестабильность в Южном Курдистане (Ирак) постепенно усугубляется. И не похоже, что вмешательство международных или региональных сил приведет к положительным результатам.
В столице Южного Курдистана городе Эрбиле существуют две основные политические силы. Это Демократическая партия Курдистана (ДПК), возглавляемая семьей Барзани, и Патриотический союз Курдистана (ПСК), возглавляемый семьей Талабани. Правительство Южного Курдистана сформировано из коалиции этих двух партий. И уже несколько месяцев оно не может функционировать – его деятельность бойкотируется ПСК.
Премьер-министр Масрур Барзани – сын лидера ДПК Масуда Барзани. А заместителем премьер-министра является Кубад Талабани, второй сын Джалала Талабани, основателя и бывшего лидера ПСК. Кубад Талабани и министры от ПСК уже более шести месяцев отказываются участвовать в деятельности правительства в Эрбиле. Представители ПСК заявляют, что Масрур Барзани накладывает эмбарго на их регионы и несправедливо распределяет доходы. Безусловно, есть и другие причины, к которым мы еще вернемся.
Чтобы попытаться выйти из этого политического тупика 28 января ДПК и ПСК провели между собой встречу. Увы, на этой встречи делегациями обеих партий не было достигнуто ничего определенного, хотя они заявили, что будут продолжать подобный формат диалога.
Прежде чем перейти к причинам данного кризиса, этого политического тупика, стоит обратить внимание на ряд моментов, связанных с политическим устройством региона. Южный Курдистан является единым регионом, однако, по сути, он разделен на две части. Эрбиль, Дохук, Закшо и окрестности находятся под контролем ДПК, а Сулеймания, Рапарин, Гармиан и Халабджа – под контролем ПСК. Единых вооруженных сил пока не существует. Нет реального сотрудничества в таких институтах, как Асаиш (внутренняя безопасность), разведывательная служба и стратегические институты. Это само по себе является потенциальной причиной проблем.
Регион ДПК находится под абсолютным суверенитетом семьи Барзани. Лидером ДПК является Масуд Барзани. Его племянник Нечирван Барзани – региональный лидер, в то же время являющийся депутатом в партии Масуда Барзани, сын Масуда Барзани Масрур Барзани – премьер-министр правительства. Прочие члены семьи Барзани возглавляют другие важные учреждения.
Сын Джалала Талабани Бафель Талабани является нынешним лидером ПСК. Прежняя система сопредседателей была упразднена, а влияние его двоюродного брата Лахура Шейха Джанги Талабани на партию было ликвидировано. Однако в политбюро ПСК помимо них есть множество других влиятельных персон. И если ДПК – это партия одной семьи, то в структуре ПСК, по сравнению с ней, представлены более широкие круги общества.
Давайте теперь рассмотрим причины кризиса, о которых говорилось во введении.
Первая причина – это экономика. ПСК утверждает, что Масрур Барзани препятствует выделению материальных ресурсов, необходимых их регионам, и что расходы осуществляются в соотношении 5:1 в пользу Эрбиля и Сулеймании, то есть доходы распределяются несправедливо. Когда денежный поток пересыхает, недовольство выплескивается на улицы: зарплаты не выплачиваются, работники бюджетной сферы и учителя организуют забастовки. ДПК рассчитывает, что таким образом уважение общества к ПСК будет подорвано. В 2022 году около 5,5 миллиардов долларов официальных доходов от нефти оказались неучтенными. Каждый месяц напрямую из Багдада правительству в Эрбиле поступает по 400 млрд. иракских динаров, но эти деньги не тратятся в регионах, где действует ПСК. Не сумев исправить эту ситуацию, ПСК начал бойкотировать деятельность правительства, и эта ситуация сохраняется на протяжении вот уже нескольких месяцев.
Недавно лидер ПСК Бафель Талабани организовал очень важную встречу в городе Докан в подконтрольном ПСК регионе с участием всех политических партий. Повесткой дня на этой встрече стала дорожная карта на будущее.
На этой встрече Бафель Талабани сделал предложение политическим партиям: отделиться от Южного Курдистана, объявить себя отдельным федеральным регионом и работать напрямую с Багдадом. Бафель, а вслед за ним и ПСК, считают, что больше не могут работать вместе с официальным Эрбилем, то есть с семьей Барзани. Ирак имеет федеральную конституцию, что означает, что «федеральные регионы» могут сами провозглашать себя таковыми. Каждый федеральный регион работает напрямую с Багдадом. Это предложение Талабани было тепло встречено политическими партиями.
В ответ на это координатор Белого дома по Северной Африке и Ближнему Востоку Бретт Макгурк посетил Эрбиль, встретился с ДПК и ПСК и предупредил их о необходимости преодоления возникшей проблемы. США не хотят обострения ситуации и считают, что отдельный автономный регион на границе с Ираном не отвечает их интересам. Именно в результате этой просьбы американского представителя и состоялась встреча 28 января, хотя, похоже, особых надежд эта встреча не принесла...
Еще одна причина нынешнего кризиса – Турция. Тот факт, что ДПК безоговорочно сотрудничает с Турцией, уже беспокоит все курдские слои, но в последнее время Анкара пристально следит за некоторыми новыми инициативами в регионе. Турецкое правительство хочет использовать природные ресурсы района Гармиана, а именно природного газа. Район Гармиан находится под контролем ПСК, и Турция не смогла убедить ПСК пойти ей на уступки в этом вопросе. Она пыталась оказать давление через ДПК, но все равно безрезультатно. Это важная причина, по которой Масрур Барзани ввел экономическое эмбарго. Напомним, что ранее между Турцией и ПСК существовало 50-летнее нефтяное соглашение. Турецкое правительство хочет получить аналогичное соглашение по природному газу в Гармиане. Когда в прошлом году Бафель Талабани подвергся сильному давлению по этому поводу, он сказал: «Они заберут эти территории только через мой труп», потому как ресурсы природного газа в этом районе обладают потенциалом для снабжения всего региона. После начала конфликта между Россией и Украиной значимость этих газовых месторождений увеличилась. Турция хочет использовать их в качестве альтернативы российским поставкам. 20 января турецкая делегация посетила Сулейманию для переговоров с ПСК по этому вопросу, но, похоже, никаких подвижек не произошло.
Во время этих событий премьер-министр Ирака Мохаммед Шиа аль-Судани находился в Париже на встрече с президентом Франции Макроном. Тогда же Судани встретился с тремя крупными французскими энергетическими компаниями и пригласил их в Ирак. Макрон поддержал эту идею. В результате этих договоренностей ПСК и центральное правительство Багдада смогут эксплуатировать эти месторождения природного газа с помощью французов в обход Турции и ДПК. При подобном развитии событий баланс в регионе может полностью измениться. Естественно, остаются вопросы о том, что на это скажет Иран или как к этому отнесутся США. Это будет не просто, но, вполне возможно, процесс будет развиваться именно в таком ключе.
Добавим, что на прошлой неделе Федеральный суд Ирака постановил, что отправка 400 миллиардов иракских динаров ежемесячно в Южный Курдистан является незаконной. Поэтому, если правительство не хочет и далее выделять эту сумму, оно может применить решение суда и просто не отправлять деньги. Эта ситуация повергла ДПК и Анкару в панику. Нечирван Барзани отправился в Анкару и 26 января встретился с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, потому как Багдад заявляет, что нефтяное соглашение между ДПК и Турцией противоречит закону и что деньги должны поступать напрямую в Багдад. Турция не намерена с этим мириться. В 2022 году турецкие нефтяные компании получили более 7 миллиардов долларов дополнительного дохода от курдской нефти.
В заключение следует отметить, что после всех этих месяцев встречам между ДПК и ПСК будет трудно прийти к положительному завершению, поскольку решения принимаются не ими одними. Политико-экономическая борьба партий дорого обходится населению региона. Нынешняя ситуация не означает ничего, кроме как вреда курдскому народу, который уже дорого заплатил за достижение статус-кво. Народ практически отказался от этих политических структур. Молодежь, в частности, и вовсе предпочитает уезжать за границу. Народ ожидает новой политики, нового видения. Но, похоже, что в ближайшем будущем это будет нелегкой задачей.
