Второй после США источник дополнительной добычи нефти в 2023 г. может оказаться неожиданностью - это не Россия, не Саудовская Аравия, не новая "горячая точка" Гайана и не Венесуэла, с которой недавно сняли санкции, а Иран. Может быть, от Ирана, как от одной из старейших нефтяных держав мира, следовало бы ожидать заметной роли. В любом случае, нефтяное возрождение Ирана и то, будет ли оно продолжаться, является важнейшим рыночным и политическим событием.

Рост иранского экспорта

1 ноября министр нефти Ирана Джавад Оуджи заявил, что добыча нефти в стране достигла 3,4 млн. баррелей в день по сравнению с 3,1 млн. баррелей в день в сентябре и средним уровнем 2,55 млн. баррелей в день в 2022 году. Приведенный Оуджи показатель выше 3,1 млн. баррелей в сутки - данных ОПЕК в ноябрьском нефтяном докладе. Однако очевидно, что добыча в Иране значительно выросла по сравнению со средним уровнем 2,6 млн. баррелей в сутки в первом квартале 2023 года и 2,7 млн. баррелей в сутки во втором квартале.

Как обычно, рост добычи в Иране обусловлен скорее геополитикой, чем геологией

Соединенные Штаты, судя по всему, ослабили санкции, преследуя три цели: сохранить экономическое давление на Россию и поддержать ограничение "Большой семерки" на экспорт российской нефти; сдержать цены на нефть в стремлении усмирить инфляцию и помочь переизбранию президента Джозефа Р. Байдена-младшего; предложить Тегерану некоторые стимулы для дальнейших переговоров после августовской сделки по освобождению заключенных и замедлению обогащения иранского урана.

Единственным платежеспособным покупателем Ирана уже некоторое время является Китай, в первую очередь независимые китайские нефтеперерабатывающие компании в районе Шаньдуна, которым давление США мешает меньше, чем другим покупателям. Почти весь иранский экспорт довольно прозрачно маркируется как экспорт из Малайзии, у которой Китай сейчас "покупает" гораздо больше нефти, чем та производит. Иранская нефть продается по прибытии в Китай со скидкой около 13 долл. за баррель по отношению к международному эталону Brent, в то время как нефть сопоставимого качества из Омана продается с премией в 5 долл. за баррель, а российская смесь ВСТО на Дальнем Востоке - со скидкой 0,50-1 долл. за баррель по отношению к Brent.

Однако в последнее время круг китайских покупателей, похоже, расширился, поскольку они стали спокойнее относиться к санкциям США, хотя импорт российской нефти со скидкой также увеличился.

В октябре в Китай поступало от 1,45 до 1,8 млн баррелей иранской нефти в сутки, что резко превышает средний показатель за год - 1,05 млн баррелей в сутки, который на 60% превышал уровень 2017 года, предшествовавший введению санкций, когда круг покупателей Ирана был гораздо шире.

Сейчас, помимо Китая, небольшие объемы иранской нефти идут режиму президента Башара Асада в Сирии, который имеет кредитные линии и вряд ли будет платить, а также в Венесуэлу, где иранская нефть смешивается с венесуэльской тяжелой нефтью для получения более продаваемого сорта, а Каракас расплачивается мазутом и тяжелой нефтью.

Резкому росту экспорта Ирана способствовала ликвидация отставания в 78 млн. баррелей в плавучих хранилищах, большая часть которых, судя по всему, уже продана. В наземных резервуарах Ирана по-прежнему находится более 100 млн. баррелей. В период с января по август средний объем экспорта составлял 1,39 млн. баррелей в сутки, а с тех пор он находился на уровне 1,5 млн. баррелей в сутки. Таким образом, резкий рост экспорта в Китай потребовал вклада из хранилищ.

Производственные мощности Ирана, составлявшие 3,8 млн баррелей в сутки до начала санкционной кампании бывшего президента Дональда Трампа, вероятно, снизились до 3,2 млн баррелей в сутки, т.е. примерно до текущего уровня добычи. При определенных усилиях и инвестициях со стороны отечественных игроков иранское производство сможет увеличить производство до 3,6 млн баррелей в сутки. Управляющий директор Национальной иранской нефтяной компании Мохсен Ходжастех-Мехр заявил, что добыча достигнет 3,5 млн. баррелей в сутки к марту 2024 года, т.е. к концу текущего иранского календарного года.

Национальная иранская нефтяная компания и отечественные частные или квазичастные игроки работают над поддержанием добычи на старых гигантских месторождениях, таких как Марун, и над увеличением добычи на более мелких месторождениях, таких как Шадеган, где несколько новых скважин и ремонтные работы могут дать 26 тыс. баррелей в сутки; а так же над запуском месторождений Сепехр и Джофаир с первоначальной производительностью 20 тыс. баррелей в сутки; они также работают над увеличением добычи на морском нефтяном месторождение Ресалат, где Иран стремится получить прирост в 33 тыс. баррелей в сутки; над разработкой месторождения Сохраб, которой занимается частная компания Dana Energy и она, как ожидается, даст 30 тыс. баррелей в сутки. Иран стремится к разработке более глубокого высоконапорного пласта Хами, который является нефтегазоносным на многочисленных месторождениях, но это требует более современных технологий.

Иран не испытывает недостатка в дополнительных углеводородных ресурсах. В ноябре 2019 года было открыто нефтяное месторождение Намаваран - гигантская залежь тяжелой нефти с запасами 53 млрд. баррелей, хотя тогдашний министр нефти Бижан Занганех заявил, что извлечь можно только 2,2 млрд. баррелей, - расположенная на нескольких месторождениях в провинции Хузестан, нефтяном центре Ирана.

Совсем недавно Иран объявил об открытии значительных запасов нефти на месторождениях Генавех и Тангу близ Бушера на побережье Персидского залива и Хиркан в провинции Голестан на побережье Каспийского моря. По словам Оуджи, эти месторождения содержат 2,6 млрд. баррелей, что составляет примерно 2% от текущих официальных запасов Ирана. Месторождения Тангу и Генавех известны уже много лет, хотя они не были полностью доказаны и не эксплуатировались. Особенно интересен Хиркан, поскольку в этой части страны ранее не было известно ни одного нефтяного месторождения, хотя они существуют на шельфе Каспия и дальше на север в Туркменистане.

В последнее время Иран также продвинулся в добыче природного газа: в октябре было объявлено о крупном открытии - месторождении Ламерд в юго-западной провинции Фарс, запасы которого составляют 22 трлн. куб. футов (около 2% официальных запасов Ирана), а также об открытии газового месторождения Чешмех-Шур в Хорасане. Кроме того, недавно было расширено газохранилище Shourijeh вблизи крупного северо-восточного города Мешхед, что должно способствовать снижению многолетнего зимнего дефицита газа.

Проблемы остаются

Тем не менее, состояние иранской нефтяной промышленности остается нестабильным. Ощущается острая потребность в увеличении инвестиций и доступе к современным оборудованию и технологиям, но в условиях, когда российские фирмы заняты дома, китайцы не проявляют особого рвения, а всех остальных сдерживают санкции, маловероятно, что Иран сможет все это получить. Даже в случае какого-либо дипломатического прорыва западные нефтяные компании уже были однажды разочарованы и вряд ли поспешат вернуться в Иран. Что касается газа, то растущая зрелость ключевого иранского месторождения "Южный Парс" представляет собой угрозу для безопасности поставок внутри страны. Давление на месторождении падает, и ему требуются компрессоры - высокотехнологичная продукция, которую нелегко приобрести за рубежом. В настоящее время Иран может самостоятельно производить многие компоненты компрессоров, но у него нет ни мощностей, ни опыта для проектирования и строительства крупных и тяжелых платформ, которые потребуются для Южного Парса.

Израильско-хамасовский конфликт осложняет ближайшие перспективы.

Во-первых, администрация Байдена не хочет, чтобы ее считали силой, которая идет на поводу у Ирана, который поддерживает ХАМАС, даже если он не имеет прямого отношения к злодеяниям 7 октября. Поэтому, благодаря соглашению между венесуэльской оппозицией и правительством президента Николаса Мадуро, Вашингтон временно ослабил санкции против Каракаса, что может вернуть на рынок до 250 тыс. баррелей в день. Это также снизит потребность Венесуэлы в помощи Ирана в смешивании и экспорте тяжелой нефти.

Ужесточение санкций пока не проявляется в цифрах, но оно может сдержать рост иранского экспорта, особенно если крупные китайские покупатели снова будут напуганы (после введения американских анти-иранских санкций в 2018 году Китай на треть сократил товарооборот с Ираном - прим.).

Иран призвал своих коллег по Организации исламского сотрудничества ввести эмбарго на поставки нефти в Израиль, однако Израиль является небольшим импортером нефти и получает из этих стран очень незначительную часть своих поставок. Кроме того, в ОПЕК нет аппетита к повторению знаменитого эмбарго 1973 года, и, кроме того, арабские страны Персидского залива не склонны поддерживать Иран. Да и сам Иран не собирается ставить под угрозу свое недавнее восстановление экспорта.

Широкомасштабная война [на Ближнем Востоке] - это самый большой кошмар для всех заинтересованных сторон: Тегерана, его соседей по Персидскому заливу, США и основных потребителей нефти в регионе, причем в выигрыше может оказаться только Россия. Но пока такая война представляется маловероятным событием. Недавнее соглашение между Саудовской Аравией и Ираном о нормализации отношений, достигнутое при посредничестве Китая, является важнейшей защитой от более масштабного пожара.

Таким образом, на данный момент рост экспорта нефти Ираном, скорее всего, будет снижен, но не полностью отменен. Это поддерживает мягкий мировой рынок, где цены на нефть с сентября упали почти на 20 долл. за баррель.

Сочетание этих более низких цен и скидок с более высокими объемами экспорта позволяет предположить, что ежемесячная выручка Тегерана увеличилась примерно на 30%. Однако фундаментальное восстановление иранской нефтяной промышленности, как обычно, возможно только в случае политического перелома.