Некоторые пьют из бутылок, но большинство предпочитают таблетки каптагона, который сегодня является любимым наркотиком в странах Персидского залива и стоит 25 долларов за штуку. Они называют его Абу Хилалайн («отец двух полумесяцев»), в честь двух букв «с», выбитых на таблетках. Входящий в семейство амфетаминов, он может оказывать действие, сходное с виагрой, и побеждает сон. «С одной таблеткой, – говорит один рейвер, – мы можем танцевать все выходные».

Хотя саудовские правители на протяжении десяти лет противостоят режиму в Сирии, молодые люди, принимающие таблетки, финансируют его. Для президента Сирии Башара аль-Асада наркотики стали благом – по крайней мере в краткосрочной перспективе. Его страна стала главным в мире поставщиком каптагона. В то время как официальная экономика рушится под бременем войны, санкций и хищнического правления Асадов, наркотик стал главным экспортом Сирии и источником твердой валюты. Центр оперативного анализа и исследований (COAR), консалтинговая компания с Кипра, считает, что в прошлом году власти других стран изъяли сирийских наркотиков на сумму не менее $3,4 млрд. Это сравнимо с крупнейшим легальным экспортом Сирии – оливковым маслом, стоимость которого составляет около 122 млн долларов в год. Наркотики финансируют центральное правительство, говорит Ян Ларсон, написавший недавний доклад на эту тему для COAR.

Сирия давно занимается наркотиками. В 1990-х годах, когда она правила Ливаном, долина Бекаа была главным источником гашиша в регионе. Но массовое производство наркотиков на территории Сирии началось только после начала гражданской войны в 2011 году. Офицеры кормили своих бойцов «капитаном Мужество», как они называли каптагон. Шиитские боевики из Афганистана и Ливана, приехавшие поддержать сирийский режим, привезли с собой навыки изготовления и торговли наркотиками. «Хезболла», крупнейшее ливанское шиитское ополчение, оказавшее решающую поддержку режиму Асада, приобрело большие участки по ту сторону границы в сирийских горах Каламун. Они расширили посевы гашиша и создали новый кустарный промысел – производство таблеток каптагона.

Сирия начала экспортировать их примерно в 2013 году, когда ее официальная экономика пришла в упадок из-за войны, экономических санкций и коррупции внутри режима. Химические заводы в городах Алеппо и Хомс были переоборудованы в фабрики по производству таблеток. В Персидском заливе наценка на таблетки может в 50 раз превышать их стоимость в Сирии. Контрабандисты прячут их в партиях рулонов бумаги, паркета и даже гранатов. Саудовские принцы используют частные самолеты для доставки наркотиков.

Изъятия, произведенные полицией в иностранных водах, свидетельствуют о масштабах этой торговли. В прошлом году итальянская полиция обнаружила на одном судне 84 млн таблеток на сумму более 1 млрд евро. Тогда было заявлено, что это крупнейший в мире перехват наркотиков, связанных с амфетамином. В мае власти Малайзии, действуя по наводке Саудовской Аравии, изъяли 95 млн таблеток. Считается, что ливийский порт Бенгази, связанный регулярным морским маршрутом с Сирией, является ключевым перевалочным пунктом.

Асад настаивает на своей непричастности. «Это пропаганда», – утверждает Шади аль-Ахмад, экономист из Дамаска, лояльный режиму. Но поскольку г-ну Асаду трудно платить своим войскам, он передал большую часть своей страны в управление полевым командирам, которые контролируют контрабанду. Четвертая дивизия армии, которой командует Махер аль-Асад, младший брат президента, как говорят, получит большую долю. Другие управляют операциями в средиземноморских портах Латакии и Тартуса. Ливанский наркоторговец, близкий к «Хезбаолле» и разыскиваемый Интерполом, хвастается в Facebook своими связями с Асадами и высокопоставленными духовными лицами «Хезболлы». «Все вышло из-под контроля», – говорит один из инсайдеров в Дамаске.

Режим может рассматривать каптагон как рычаг в региональной борьбе за власть. «Он использует наркотики как оружие против Персидского залива, – говорит Малик аль-Абдех, наблюдатель за Сирией, близкий к оппозиции. – Посыл таков: нормализуйте отношения, или мы уничтожим вашу молодежь».

В любом случае лоялисты режима – не единственные, кто в этом замешан. Сирийские повстанцы-сунниты, находящиеся под защитой Турции на севере Сирии, тоже этим занимаются. А маршрут на юг через Иорданию в Саудовскую Аравию становится все более оживленным. «Все ополченцы получают доход от контрабанды наркотиков», – говорит вождь племени на юге Сирии. Он говорит, что южные ополченцы помогли тысячам беженцев пересечь границу с Иорданией, их рюкзаки были набиты таблетками.

Что касается сирийцев, оставшихся на родине, наркотики могут разрушить то, что осталось от общества после десятилетия гражданской войны. «Молодые люди, которых не убили, не сослали или не посадили в тюрьму, – наркоманы», – говорит социальный работник в Свейде, городе, удерживаемом Асадом на юге страны. Недавний опрос сирийцев на севере страны показал, что в январе этого года 33% сказали, что знают человека, употребляющего наркотики. Это больше, чем 7% в 2019 году. Эта привычка настолько распространена, что во время Рамадана в этом году на государственном телевидении в прайм-тайм шел сериал «На горячей плите», в котором рассказывалось о семье наркоторговцев.