В июне 2021 года Совет стражей – орган, которому поручено проверять и квалифицировать кандидатов на выборные должности, – сделал все возможное, чтобы гарантировать избрание президентом сторонника жесткой линии Эбрахима Раиси, дисквалифицировав всех, кто представлял хоть какую-то видимость конкуренции. Его победа на выборах рассматривалась как потенциальный шаг к тому, чтобы стать реальным лидером Ирана, когда скончается действующий Верховный лидер, аятолла Али Хаменеи.
Другие потенциальные преемники умерли раньше Хаменеи: бывший президент Али Акбар Хашеми Рафсанджани скончался в 2017 году, а бывший глава судебной власти Махмуд Шахруди годом позже. Другой претендент, аятолла Садек Лариджани, был дискредитирован обвинениями в коррупции и ответной реакцией на его критику сил безопасности – он раскритиковал их за устранение конкурентов Раиси, включая брата Лариджани, Али, бывшего спикера парламента.
На первой пресс-конференции Раиси в качестве президента в июне 2021 года некоторые репортеры даже назвали его «аятоллой», хотя он провел всего пять лет в качестве студента семинарии.
Казалось бы, путь для Раиси расчищен. Однако, плохая работа президента в первый год его пребывания на посту, особенно в области экономики, сильно подорвала его авторитет среди иранцев. Настолько, что они теперь регулярно скандируют лозунг «Смерть Раиси!» на демонстрациях протеста. Иранские СМИ высмеивают президента за то, что он не смог четко назвать уровень инфляции в Иране, который превышает 50 процентов. На недавней пресс-конференции Раиси заявил: «В сентябре прошлого года уровень инфляции составлял 60 процентов, в марте и апреле этого года он снизился до 35 процентов, в июне – до 4,4 процента, а в июле – до 2 процентов. Сейчас инфляция составляет 40,5 процента».
Другие заявления Раиси также вызвали нападки. Например, его комментарий от 29 июля – «Люди официально сказали нам, что санкции могут быть нейтрализованы сопротивлением» – сделал его объектом многочисленных шуток. Этот комментарий даже привел к появлению в Интернете петиции, подписанной тысячами людей, которые «официально просили его немедленно прекратить все санкции, начав позитивное и мирное сотрудничество со всеми странами мира».
В то время как Раиси оступился, перспективы другого – единственного альтернативного и вероятного кандидата на пост Верховного лидера улучшились. Внимание теперь приковано ко второму сыну Хаменеи, Моджтабе. Казалось, он, с самого начала, организует президентство Раиси, фактически предоставляя последнему веревку, с помощью которой тот может затянуть политическую петлю на своей собственной шее.
Моджтаба Хаменеи имеет ряд инструментов для продвижения своей кандидатуры, включая тесные связи с сектором безопасности и военным сектором, особенно с Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Недавно появились сообщения о том, что он также стремится получить необходимые клерикальные полномочия.
Открытое вмешательство Моджтабы в политическую жизнь Ирана началось с подавления протестов 2009 года, известных как «Зеленое движение». Эти протесты, в свою очередь, начались в ответ на сфальсифицированные выборы, обеспечившие переизбрание тогдашнего президента Махмуда Ахмадинежада, сторонника консервативной жесткой линии. С тех пор Моджтаба укрепляет свои связи с аппаратом безопасности. Несмотря на недавнее увольнение главы разведывательного подразделения КСИР, который, как сообщается, был союзником Моджтабы, сын Верховного лидера, похоже, не утратил своих позиций в службах безопасности и разведки.
Имя Моджтабы и раньше всплывало в качестве возможного преемника его отца. Но за последние несколько недель появилось несколько комментариев, которые, похоже, говорят о том, что его шансы возросли.
9 августа бывший премьер-министр Мир Хоссейн Мусави, выставивший в 2009 году свою кандидатуру на тех самых сфальсифицированных иранским режимом президентских выборах, – человек, который уже двенадцать лет находится под домашним арестом, написал предисловие к изданию (на арабском языке) сборника своих высказываний. Мусави подверг резкой критике вмешательство Ирана в дела региона, особенно Сирии. Среди прочего он упомянул генерала КСИР Хоссейна Хамедани, который был там убит, в связи «с позорной поддержкой режима Дамаска, убивающего детей». Мусави также предупредил, что существует опасность того, что руководство в Иране становится наследственным, как в Сирии, где Башар аль-Асад сменил своего отца Хафеза.
«Слухи о заговоре сына, сменяющего отца, ходят уже тринадцать лет, – написал Мусави. – Если это неверно, почему никто не опровергает это?»
Эти комментарии вызвали волну нападок иранской прессы на Мусави. Однако показательно, что государственные пропагандисты сосредоточились на генерале КСИР, но проигнорировали упоминание о том, что Моджтаба заменит своего отца.
Несколько недель спустя в аккаунте Instagram, связанном с бывшим президентом-реформатором Мохаммадом Хатами, появилось сообщение от малоизвестного информационного агентства, освещающего деятельность шиитских семинарий в Иране, в котором сообщалось, что «аятолла» Моджтаба Хаменеи начал регистрацию студентов для занятий на высших уровнях семинарии в религиозном центре Кум. Хотя информация о том, что он ведет занятия в Куме, не была новой, это первый случай, когда титул «аятолла» был использован для его описания в иранской прессе. Это повышение сразу же было подхвачено многими информационными агентствами как внутри Ирана, так и за рубежом.

Хотя Хаменеи также был повышен до статуса «аятоллы», когда он стал Верховным лидером, эта преемственность была организована его коллегой по духовенству и политиком Рафсанджани. Тридцать лет спустя шиитские священнослужители уже не являются единственными решающими фигурами в Иране. Их сегодня затмили представители КСИР и других служб безопасности. Они не рискнут уступить свою власть непроверенному избраннику Ассамблеи экспертов – выборного органа пожилых клерикалов, – органа, на который номинально возложена обязанность выбрать следующего лидера Ирана. Только инсайдеру будет позволено занять эту должность, а Моджтаба – инсайдер первоклассный.
Кроме того, следующий Верховный лидер должен быть достаточно молодым, чтобы гарантировать десятилетия правления, во время которых силовики могли продолжать пользоваться экономическими и другими привилегиями. В свои пятьдесят три года Моджтаба находится в идеальном возрасте.
Как бы ни было неудобно для «революционного» режима (так он сам себя называет, с тех пор как пришел на смену абсолютной монархии, режиму шаха, в результате революции 1979 году, – прим.) передавать власть по наследству, общественное мнение мало что значит в сегодняшнем Иране. Мы должны ожидать новых шагов со стороны Моджтабы – шагов, которые могли бы облегчить его коронацию тюрбаном его отца, когда придет время.