В то время как переговоры по ядерной программе Ирана вступают в завершающую стадию, американские официальные лица пытаются изложить суть происходящего, поскольку на прошлой неделе стало известно, что несколько членов американской команды по переговорам ушли в отставку.

Координатор Белого дома по Ближнему Востоку Бретт Макгурк в прошлый четверг сделал самое оптимистичное заявление администрации Байдена относительно переговоров, сказав, что стороны находятся «в зоне возможной сделки» по возвращению к ядерному соглашению 2015 года (ядерная сделка – снятие с Ирана санкций США в обмен на его отказ от программ обогащения урана, т.е. от попыток создания ядерного оружия). Однако он отметил, что не хочет делать ставки на это и что США готовы к тому, что переговоры могут сорваться без заключения соглашения.

Макгурк заявил на мероприятии, организованном Фондом Карнеги за международный мир, что переговоры близки к кульминации, что соответствует оценке того, что Иран приближается к точке невозврата, которая фактически сделает Совместный всеобъемлющий план действий неактуальным. (Администрация США сообщает, что Иран находится в нескольких неделях от производства достаточного количества обогащенного урана, чтобы создать начинку для ядерной боеголовки, или, по меньшей мере, он вступает в зону неопределенности, когда у него появится подобная возможность. После этого, по мнению США, ядерная сделка может утратить всякий смысл. – Прим.).

Госдепартамент публично подчеркивает настоятельную необходимость воспользоваться текущим окном возможностей, которое, по всем признакам, все больше сужается.

Высказывания Макгурка прозвучали через день после того, как США и Израиль провели очередной стратегический диалог по Ирану под руководством советника по национальной безопасности Джейка Салливана и его израильского коллеги Эяля Хулата.

Белый дом опубликовал совместное заявление по итогам виртуальной встречи, в котором отмечалось: «Хотя Соединенные Штаты по-прежнему привержены дипломатии как лучшему средству предотвращения получения Ираном ядерного оружия, США в координации со своими партнерами готовят альтернативные варианты действий, если дипломатия потерпит неудачу».

Обращение Макгурка и Салливана последовало за сообщением Wall Street Journal о том, что заместитель специального посланника США по Ирану Ричард Нефью ушел в отставку вместе с двумя другими участниками переговоров из-за разочарования по поводу недостаточной жесткости в отношениях с Тегераном и разногласий по поводу того, когда следует прекратить переговоры.

Нефью, которому в значительной степени принадлежит заслуга в разработке экономических санкций, которые привели Иран за стол переговоров до заключения соглашения 2015 года, в настоящее время все еще работает в Государственном департаменте, несмотря на то что с декабря не участвует ни в каких переговорах.

Ядерные переговоры между США и Ираном возобновились прошлой весной, примерно через три года после того, как тогдашний президент Дональд Трамп в одностороннем порядке вывел США из JCPOA (ядерной сделки с Ираном). Новые непрямые переговоры, проводимые через европейских посредников, были приостановлены Ираном после избрания жестко настроенного Эбрахима Раиси новым президентом страны в июне прошлого года. Переговоры наконец возобновились в конце ноября после многомесячного перерыва.

Макгурк отметил в прошлый четверг, что США могли покинуть переговоры, когда Иран представил новый набор требований в первом раунде возобновленных переговоров после избрания Раиси, но вместо этого предпочли выступить единым фронтом вместе со своими партнерами по переговорам – включая Францию, Германию, Италию и Россию – против таких предложений. (США тогда прервали переговоры, выразив свое разочарование, но затем переговоры возобновились, и иранцы, по-видимому, смягчили свою позицию. – Прим.).

Это привело к обвалу иранского риала до исторического минимума, по словам Макгурка, и иранцы вернулись через неделю с совершенно другими предложениями.

Специальный посланник США по Ирану Роберт Мэлли также отметил на прошлой неделе, что сделка вряд ли будет достигнута, если Иран не освободит четырех американских граждан, которых он в настоящее время удерживает.

Пресс-секретаря Госдепартамента Неда Прайса спросили о комментарии Макгурка по поводу «бальной отметки» на пресс-брифинге Госдепартамента в прошлый четверг. «Я не хочу характеризовать, где именно мы находимся, помимо того, что вы слышали от нас в ходе этого раунда, а это значит, что достигнут определенный прогресс, – сказал он представителям СМИ. – Но если мы хотим достичь этого, то прогресс должен опережать скорость, с которой ядерная программа Тегерана продвигается вперед. Поэтому нам нужно, чтобы прогресс был не просто скромным. Нам нужно, чтобы он был не просто постепенным. Нам нужно, чтобы этот прогресс продолжался и ускорялся, если мы хотим успеть вовремя добиться взаимного возвращения к соблюдению JCPOA».

Экономическая катастрофа в Иране

Падение стоимости жизни в Иране опровергает стремление Раиси к экономической самостоятельности. Отказываясь увязывать экономику Ирана с ядерными переговорами, президент вместо этого продвигает «экономику сопротивления», чтобы обойти санкции. Но рядовые граждане не ощущают выгоды от его политики.

Каждый день учитель на пенсии Мохаммад Хоссейни чувствует себя придавленным взлетевшими ценами в Иране, которые противоречат официальной цели правительства – 8-процентному экономическому росту даже при сохраняющихся санкциях США.

Тяжелое положение характерно для всей Исламской Республики Иран, где ощущается ухудшающееся экономическое положение – после многих лет жестких санкций США и бесхозяйственности самого руководства Ирана.

«Каждый день мы становимся все беднее, – говорит Хоссейни, у которого трое детей и пять внуков. – Моей зарплаты не хватает даже на оплату счетов и аренду жилья. После 30 лет преподавания в школе, теперь, в возрасте 65 лет, я вынужден водить такси, чтобы содержать свою семью». Его ежемесячный доход составляет около 250 долларов.

Правящие клерикалы Ирана озабочены проблемами экономики страны. Они опасаются возрождения протестов, которые вспыхнули в 2017 году среди населения с низкими и средними доходами, возмущенного растущей бедностью.

И все же жесткий президент Эбрахим Раиси поклялся не связывать экономику с ядерными переговорами с мировыми державами, хотя эти переговоры могут снять большинство экономических ограничений, наложенных США, путем возобновления пакта 2015 года, ограничивающего атомную программу Тегерана.

Вместо этого правительство Раиси пропагандирует «экономику сопротивления», ориентированную на самообеспечение, торговые связи с соседями по региону и улучшение экономического взаимодействия с Китаем и Россией.

Но многие аналитики считают, что единственным способом для Ирана выйти из экономического упадка является прекращение американских ограничений, которые сократили жизненно важный экспорт нефти и все больше изолируют страну от мировых рынков.

Иран избежал полного экономического краха в основном благодаря экспорту нефти в Китай и росту цен на сырую нефть. Но экспорт нефти все еще значительно ниже уровня, который имелся до введения санкций бывшим президентом США Дональдом Трампом после его отказа от ядерной сделки в 2018 году.

«Хотя новые соглашения с Москвой и Пекином укрепят положение Раиси внутри страны, они почти наверняка будут меньше, чем кажется на первый взгляд, – написал Генри Ром, аналитик Eurasia Group. – И они не отражают изменения в готовности двух стран бросить вызов санкциям США».

Китай, крупнейший нефтяной клиент Ирана, является одной из немногих стран, которые продолжают вести бизнес с Ираном, несмотря на санкции. Но продажа нефти со скидкой Китаю, по мнению аналитиков, означает, что доходы не соответствуют их полному потенциалу.

Это непрекращающийся кошмар…

За последние месяцы цены на основные товары, такие как хлеб, мясо, молочные продукты и рис, резко подскочили. Мясо стоит слишком дорого для многих – 40 долларов за килограмм, а цены на основные коммунальные услуги, такие как электричество, вода и природный газ, выросли вдвое.

Официальный уровень инфляции составляет более 40 процентов, а по некоторым оценкам – более 50 процентов.

Мать троих детей из города Тебриз, Мехрбану, сказала, что она едва может позволить себе базовые необходимые товары для своих двоих детей.

«Мы с мужем едва можем позволить себе поставить еду на стол, – сказала она, добавив, что их общий месячный доход как уборщиков составляет около 150 долларов. – Как мы можем продолжать в том же духе, не имея постоянной работы? Мы потеряли многих наших клиентов, потому что они тоже сокращают свои расходы».

Экономика Ирана резко сократилась в 2018 году после возобновления санкций, которые задушили страну. Она восстановилась в 2020 году и, по данным Всемирного банка, уже второй год демонстрирует рост ВВП на уровне около 3 процентов.

«Это непрекращающийся кошмар... Каждый день давление растет. Мне пришлось закрыть свой завод по производству плитки в городе Йезд. Я не мог импортировать материалы, экспортировать плитку и самое страшное – не мог платить зарплату», – говорит 48-летний бизнесмен Хасан, который планирует покинуть Иран вместе со своей семьей из четырех человек.

Американские нефтяные и банковские санкции побудили Тегеран в 2019 году постепенно нарушать ядерные ограничения сделки. В начавшихся в апреле непрямых переговорах между двумя странами, направленных на возобновление пакта, остаются значительные пробелы.

«Чиновники не спешат спасать ядерную сделку, потому что они не чувствуют такой экономической боли, как мы», – сказал Хасан.

Правительство Ирана отвергает прогнозы своих недоброжелателей о том, что его экономическая политика приведет к ухудшению социального положения в стране. Но бывший высокопоставленный иранский чиновник, попросивший не называть его имени, сказал: «Революционная идентичность» Ирана не может быть сохранена, если управлять экономикой на основе идеологии. При сохранении санкций США экономические проблемы Ирана еще больше усилятся. Это означает новые забастовки и беспорядки».

Беднее с каждым днем

Бюджет Раиси на следующий финансовый год, который начнется в марте, составлен в расчете на сохранение санкций и предполагает 8-процентный экономический рост. Правительство ожидает 9-процентного увеличения доходов от экспорта нефти и 62-процентного роста налоговых поступлений, однако аналитики по-прежнему скептически относятся к возможности реализации столь поспешных прогнозов.

Однако вызывающая риторика властей находит отклик у некоторых иранцев, преданных истеблишменту.

«Становление независимой страны требует жертв... Мы должны дать нашему президенту шанс реализовать свои планы», – говорит 42-летняя домохозяйка Захра Резазаде из иранского города Мешхед.

Государственные СМИ регулярно сообщают об увольнениях и забастовках государственных служащих из-за низких зарплат и работников частного сектора, которым месяцами не платят зарплату. Из-за санкций, ограничивающих экспорт и затрудняющих получение сырья, сотни заводов были закрыты.

Власти утверждают, что только 10 процентов иранской рабочей силы не имеют работы. Но многие официальные рабочие места оплачиваются в мизерном размере, поэтому истинная цифра людей без работы, на которую можно прожить, скорее всего гораздо выше.

Падение курса риала, национальной валюты, которая с 2018 года подешевела вдвое, вынудило работодателей сокращать зарплату. Преуменьшая влияние санкций, Раиси заявил, что у его правительства нет никаких опасений по поводу стоимости риала.

В декабре Раиси сказал, что его правительство успешно начало политику обеспечения экономической стабильности и контроля над ценами.

Владелец книжного магазина в Тегеране, 51-летний Мохаммад, с этим не согласен. «Власти только говорят и дают обещания, но на самом деле мы беднеем с каждым днем», – говорит Мохаммад, отец двоих детей.