В начале ноября премьер-министр Эфиопии Абий Ахмед начал военное наступление на Народный фронт освобождения Тыграй (НФОТ) – против отчужденного регионального правительства, возглавляемого партией, которая когда-то доминировала в правящей коалиции Эфиопии. Силы Абия быстро захватили крупные города в Тыграе, нанеся тяжелые потери НФОТ и вызвав опасения, что может начаться более широкий конфликт, способный распространиться далеко за пределы страны.

Теперь Абий настаивает на том, что война в Тыграе окончена. Он утверждает, что его войска одержали решительную победу над НФОТ и что сообщения о продолжающемся мятеже являются ложными. Премьер-министр даже возобновил свой обычный календарь официальных мероприятий, отправившись на север Кении в начале этого месяца, чтобы открыть новый пограничный пост с президентом Кении с целью усилить впечатление, что Эфиопия вернулась к своим обычным делам.

Реальность в Тыграе совсем иная. Эфиопские силы сейчас удерживают большую часть региона, но они не установили там полный контроль, и многие лидеры и бойцы НФОТ остаются на свободе. Одна из причин, по которой эфиопские войска смогли так быстро захватить столицу региона Мекелле, заключалась в том, что НФОТ уже отозвал многих своих бойцов и рассеял их по сельским и горным районам. НФОТ пришел к власти в 1991 году, используя партизанскую тактику против режима Дерга Менгисту Хайле Мариама. Теперь НФОТ вернулся к этой практике и, по-видимому, предпринял серию небольших нападений на эфиопские силы, хотя невозможно сказать, насколько частыми или эффективными были эти нападения, поскольку Аддис-Абеба наложила запрет на распространение новостей.

Нельзя исключать еще одного продолжительного и кровавого мятежа. Восстание в Тыграе также может оказаться заразительным, оживляющим или даже сливающимся с восстаниями в других частях страны. И даже если эфиопским силам в конечном итоге удастся ликвидировать НФОТ, глубокое народное негодование по поводу агрессии, предпринятой премьер-министром, будет тлеть, порождая новое поколение антиабийских лидеров, которые сделают все, чтобы противостоять Аддис-Абебе.

За пределами Тыграй война ускорила то, что уже было ползучим кризисом легитимности для Абия. Менее чем через три года после начала демократических реформ и через год после получения Нобелевской премии мира премьер-министр Эфиопии основывает свою политику на военных операциях и правит больше путем принуждения, чем путем компромисса. Без объединяющей страну повестки, которая узаконила бы его власть, и при колеблющейся международной поддержке Абию может оказаться гораздо труднее справиться с последствиями тиграйской войны, чем с самой войной.

ТЯЖЕЛАЯ БИТВА

Абий поспешил заявить, что жители Тыграя праздновали свое «освобождение» эфиопскими войсками. По сути, военное наступление унизило НФОТ и тем самым подогрело тиграйский национализм. В течение 28 лет до прихода Абия к власти НФОТ доминировала в правящей коалиции Эфиопии, известной как Эфиопский народно-революционный демократический фронт (ЭНРДФ), яростно защищая при этом автономию Тыграй. Избрание Абия премьер-министром в 2018 году сломило власть НФОТ и лишило организацию множества привилегий. В результате попытки Абия подчинить регион Тыграй военным путем и поставить его правительство под свой контроль породили глубокую антипатию к центральному правительству.

Режим Абия усугубил ситуацию кампанией систематической дискриминации. В то время как его войска штурмовали Тыграй, Аддис-Абеба приступила к удалению тиграйских чиновников из посольств, из миротворческой миссии Африканского союза в Сомали и даже из национальной авиакомпании. По данным Human Rights Watch, тиграйцы, живущие за пределами Тыграй, все чаще подвергаются преследованиям, в том числе в результате произвольных налетов сил безопасности на их дома. Даже собственная комиссия по правам человека Эфиопии заявила, что она серьезно обеспокоена положением этнических тиграйцев, что проявляетсяя в принудительных отпусках на работе и в прекращении поездок людей за границу, в том числе в рабочие миссии, для лечения или учебы.

За пределами Тыграй война ускорила то, что уже было ползучим кризисом легитимности для Абия.

Представление о том, что Аддис-Абеба наказывает тиграйцев по всей стране, несомненно, подпитывает мятеж. Однако НФОТ предстоит тяжелая битва против эфиопского государства. Бойцы НФОТ стали экспертами в партизанской войне во время конфликта, который свалил Дерг, но правительство Абия является гораздо более сильным противником, и международная обстановка менее благоприятна для Тыграя, чем это было в 1980-х годах. Тогда союзником НФОТ был эритрейский народно-освободительный фронт (НФОЭ). Теперь Эритрея – независимая страна, которая видит в НФОТ врага. Тиграйские лидеры также оказались зажатыми между Эритреей и Суданом, не имея легкого доступа к международной границе, через которую можно было бы обеспечить доступ к поставкам оружия.

Эти ограничения не означают, что усилия НФОТ обречены, но они означают, что восстание скорее всего будет затяжным и что его эффективность будет частично зависеть от способности НФОТ заключать союзы с другими повстанческими группами, чтобы втянуть эфиопскую армию в партизанскую войну. И сопротивление тиграйцев, скорее всего, распространится за пределы поля боя. Независимо от того, сможет ли НФОТ устроить мощное восстание, военная кампания Абия и дискриминация против тиграйцев укрепят политическое сопротивление контролю федерального правительства в Тыграй по крайней мере на целое поколение. В отсутствие согласия Аддис-Абебе придется править путем репрессий.

РЕПРЕССИИ И РЕФОРМЫ

Дискриминация эфиопского правительства в отношении тиграйцев и его усилия по централизации власти угрожают легитимности Абия по всей стране. ЭНРДФ (фактически режим НФОТ, объединившего вокруг себя ряд партий других этносов, но игравшего центральную роль. – Прим.) заявлял, что уважает автономию каждой из основных этнических групп Эфиопии, и даже закрепил в Конституции право этих групп на самоопределение. Он часто не выполнял эти обещания, как показали протесты в Оромии и других местах в последние годы. Но наряду с впечатляющим государственным развитием принцип этнического федерализма дал правительству мощный нарратив для продажи как внутри страны, так и за рубежом.

Абий распустил ЭНРДФ в пользу нового политического инструмента – Партии процветания, первым актом которой стало подавление региона Тыграй, требовавшего большей автономии. Премьер-министр стремился усилить поддержку этого наступления, проводя массовые митинги, которые сыграли на народном гневе, накопленном за годы господства НФОТ в ЭНРДФ.

Временами НФОТ непреднамеренно помогал кампании очернения Абия, особенно когда он запускал ракеты в соседний эфиопский регион Амхара. Но правительство Абия также усердно работало над разжиганием антитиграйских настроений, чтобы оправдать свое военное вторжение в северный регион Тыграй.

Такая тактика осложнит любые усилия премьер-министра по возрождению легитимизирующего принципа этнического самоопределения. Абий все еще может попытаться возродить свою программу реформ и провести демократические выборы, которые были отложены из-за пандемии, и, возможно, из-за беспокойства Абия о том, что они могут дать неблагоприятные для него результаты. Западные доноры и некоторые этнические группы Эфиопии приветствовали бы такой шаг. Но Абию будет трудно восстановить повествование о демократических реформах, учитывая, что его военное нападение на НФОТ произошло всего через несколько месяцев после того, как его силы безопасности были обвинены в нарушении прав человека во время операций по обеспечению безопасности в регионах Амхара и Оромия. Кроме того, продолжение реформ и сокращение контроля центрального правительства, которое это повлечет за собой, сделает Абия уязвимым для дополнительных вызовов со стороны повстанческих групп и оппозиционных партий.

Поэтому Абий мог бы вместо этого восстановить господство центрального государства и расширить силы безопасности, чтобы подавить сопротивление. Он мог бы использовать свою пропаганду против НФОТ, чтобы узаконить такой подход, на этот раз утверждая, что ни одной группе никогда не должно быть позволено действовать так, как будто она важнее, чем коллектив [всей эфиопской нации], и называя тех, кто делает это, террористами. Многие из критиков Абия считают, что в глубине души он хочет централизовать власть, но знает, что это разрушит сделку, которая удерживала страну вместе в течение последних трех десятилетий, спровоцировав новые восстания и обострив существующие конфликты.

Даже за пределами Тыграя уже ясно, что Абию не удалось установить эффективный контроль над обширной территорией Эфиопии. Несмотря на то что премьер-министр родом из региона Оромия, ему не удалось подавить волнения ни там, ни в районах Западной Волеги и Бенишангул-Гумуза. Наряду с продолжающимися боевыми действиями в Тыграй, продолжительные восстания и регулярные столкновения между соперничающими этническими группами в этих регионах служат важным напоминанием о трудностях поддержания политической стабильности в Эфиопии и о том факте, что каждое правительство, которое стремилось сохранить власть только силой, в конечном итоге было свергнуто.

МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ

Президент Эритреи Исайяс Афеворки оказал военную поддержку наступлению Абия в Тыграе и рассчитывает на вознаграждение.

Афеворки питает глубокую неприязнь к лидерам НФОТ и скорее всего попытается отговорить Абия от продолжения переговоров с ними.

Но если Абий решит осчастливить Афеворки, продолжая держать ногу на горле региона Тыграй, преследуя НФОТ и препятствуя доставке помощи нуждающимся, исход беженцев в соседний Судан усугубит напряженность в отношениях с этой страной. Премьер-министр Судана Абдалла Хамдок уже пытался выступить посредником в прекращении огня между НФОТ и правительством Эфиопии. И в попытке получить дополнительные рычаги влияния суданские войска, как сообщается, вошли в треугольник Аль-Фашага, спорную территорию между Суданом и Эфиопией.

Что бы Абий ни решил сделать, он будет подвергаться дополнительному давлению из-за границ Эфиопии.

Продолжение военных действий в Тыграй (и терпимость к вмешательству Эритреи там) также осложнит отношения с западными донорами, которые инвестировали в Эфиопию около 5 миллиардов долларов с 2018 года. Хотя Соединенные Штаты и европейские страны исторически игнорировали нарушения прав человека в Эфиопии из-за ее успехов в развитии и поддержки усилий США по борьбе с терроризмом в регионе, громкий характер конфликта в Тыграй заставил некоторых доноров задуматься. Недавно Европейский Союз решил отложить выделение бюджетной помощи Аддис-Абебе – отчасти из-за растущего разочарования по поводу отказа Абия позволить учреждениям по оказанию помощи эффективно реагировать на растущий гуманитарный кризис в Тыграе. Нынешняя администрация США по-прежнему твердо поддерживает Абия, но следующая может быть более осмотрительной, поскольку избранный президент Джо Байден пообещал уделять больше внимания правам человека и мог бы быть более озабочен ролью Эритреи в конфликте.

Эфиопия слишком стратегически важна для западных стран, чтобы думать о полном прекращении помощи ей. Но даже скромное сокращение международной помощи было бы значительным ударом в контексте пандемии и сопутствующего ей экономического спада. Несмотря на весь хваленый прогресс страны за последние два десятилетия, Эфиопия по-прежнему сильно зависит от помощи, причем зарубежная помощь в целях развития покрывает более половины расходов центрального правительства.

На сегодняшний день правительственная блокада информации не позволяет воссоздать полную картину событий в Тыграй. Те сообщения, которые просочились от журналистов, которые брали интервью у беженцев и подтверждали их рассказы, указывают на то, что обе стороны совершали нарушения прав человека. Когда пыль начнет оседать, поток плохих новостей скорее всего превратится в наводнение, усиливая давление на международное сообщество, чтобы оно переосмыслило свою поддержку Абия и открыло независимое расследование в отношении того, совершали ли его силы преступления против человечности. Если такое расследование приведет к значительному сокращению иностранной помощи, частные инвесторы также могут начать сворачивать свое участие в Эфиопии. Эта потеря в свою очередь углубит кризис легитимности Абия, потенциально угрожая его власти, независимо от того, ответит ли он репрессиями или реформами.