25 сентября Курдистан отметил шестую годовщину референдума о независимости. Историческое голосование прошло на пике политической, военной и дипломатической мощи курдов в 2017 году. Однако дерзкий шаг к государственной независимости привел к целому ряду серьезных изменений для курдского региона Ирака, включая потерю 40% территории, которую он контролировал с 2014 года, и сокращение добычи нефти на месторождениях в Киркуке более чем на 250 тыс. баррелей в день в результате наступления иракских силовиков. Кроме того, правовой статус Южного Курдистана стал объектом пристального внимания и нападок не только со стороны иракского правительства, но и соседних стран.

С 2017 года Багдад реализует комплексную стратегию, направленную на консолидацию власти в Ираке, используя правовое, финансовое, политическое и военное давление на Южный Курдистан. Системный подход к Курдистану ярко проявился в недавнем письме премьер-министра Южного Курдистана Масрура Барзани на имя президента США Джо Байдена. В письме Барзани выразил обеспокоенность возможным развалом курдского проекта, если Вашингтон не вмешается и не поможет сохранить федерализм в Ираке.

Экономическая и правовая борьба Ирака

Багдад активно применяет юридические меры для ограничения экспорта курдской нефти и установления контроля над ее месторождениями. Одной из важных стратегий стало внесение в «черный список» компаний, которые с 2007 г. занимались нефтяной деятельностью в курдском регионе без согласования с Багдадом, что создавало правовую угрозу и служило сдерживающим фактором для международных нефтяных компаний.

Кроме того, Ирак обратился в арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже, подав иск против Турции в связи с ее ролью в содействии экспорту курдской нефти по турецким трубопроводам. В марте суд постановил, что Турция нарушила турецко-иракское соглашение о трубопроводах 1973 г., и обязал Анкару выплатить Багдаду около 1,5 млрд. долл. В ответ Анкара прекратила экспорт курдской нефти через турецкий порт Джейхан. Это привело к потере доходов Южного Курдистана в размере 5 млрд. долл., замедлению темпов роста экономики и задержке выплаты заработной платы курдским государственным служащим.

Параллельно с усилиями иракского правительства по консолидации власти за счет южного Курдистана, судебная система Ирака ведет конституционную борьбу с Курдистаном.

Разочарованные уровнем дисфункции судебной системы в Курдистане, курдские оппозиционные партии обратились в иракский суд. В решениях по искам, поданным курдскими оппозиционными партиями, такими как «Новое поколение», и курдскими членами парламента Юсифом Мохаммедом, Срвой Абдулвахидом и Кавой Абдулкадиром, Верховный суд Ирака подтвердил свою юрисдикцию и принял решение о роспуске важнейших институтов, включая парламент и провинциальные советы, которые необходимы для принятия законов и решений, что препятствует способности южного Курдистана функционировать в качестве нормального правительства.

Несмотря на первоначальное нежелание Южного Курдистана признать юрисдикцию Верховного суда Ирака, региональное правительство Курдистана постепенно, хотя и неохотно, переходит к признанию его решений. Это обусловлено, прежде всего, необходимостью предотвратить дальнейшее осложнение бюджетных проблем между Эрбилем и Багдадом. Потеряв более 90% доходов от продажи нефти, экономика Южного Курдистана оказалась в шатком положении, когда выполнение решений суда стало необходимым условием для предотвращения ухудшения отношений с федеральным правительством.

Багдад просто наживается на внутрикурдских политических разногласиях и ошибках, допущенных самими курдами. Некоторые из этих бедствий можно было бы предотвратить, если бы южный Курдистан придерживалась графика выборов и обеспечивала эффективное управление. Однако политические разногласия между курдскими партиями препятствовали попыткам эффективного управления, а нежелание курдской политической элиты в Эрбиле (в сочетании с разногласиями по поводу нового избирательного закона) провести выборы, превалировало над более широкими курдскими интересами. Последний раз выборы в Курдистане проводились в сентябре 2018 года.

Утрата политического влияния

Курды, которые в свое время обладали значительным политическим влиянием в Багдаде и играли ключевую роль в формировании иракского правительства, причем зачастую переговоры велись в Эрбиле, в силу стечения обстоятельств утратили значительную политическую власть в столице. Фракционность среди курдов ослабила их позиции на переговорах в Багдаде, что снизило их эффективность как единой политической силы, отстаивающей права курдского. меньшинства.

Хотя бывший президент Ирака Джалал Талабани использовал президентский пост, традиционно предназначенный для курдов, с превышением конституционных ограничений, его преемникам с трудом удалось заполнить пустоту, образовавшуюся после его ухода из жизни в 2017 году, и использовать этот пост для оказания значительного влияния на национальном уровне.

В то же время рост политической стабильности в Багдаде и снижение уровня насилия усилили центральное правительство, позволив ему сосредоточить власть в своих руках и, в свою очередь, ослабить курдов на политической арене. Централизация финансового контроля багдадского правительства позволила шиитским правящим партиям действовать в условиях безнаказанности. Такой крен баланса сил в пользу шиитских партий привел к тому, что они стали игнорировать конституцию и прежние соглашения с курдами. Хотя это заметно укрепило федеральную власть в Ираке и влияние шиитских политических партий, курдам это дорого обошлось в плане политической и экономической мощи.

Шиитская политическая элита Ирака также стремится уменьшить присутствие курдов на международной арене. Например, если раньше Ирак на Генеральной Ассамблее ООН представлял президент, этнический курд, то на последних двух саммитах вместо него присутствовал премьер-министр, шиит, что лишило курдов ценной платформы для глобального дипломатического взаимодействия.

Проблемы безопасности

Иракское правительство предпринимает и военные меры, направленные на ослабление Курдистана. Силы народной мобилизации (СНМ), объединяющие иракские шиитские ополчения, в состав которых входят проиранские силы, активно вербуют курдов, а Министерство обороны Ирака предпринимает аналогичные усилия по переводу батальонов Патриотического союза Курдистана на свою службу.

Внутрикурдская междоусобица дает иракскому правительству стратегическое преимущество для проникновения в курдский регион - в военной сфере и в области безопасности. Кроме того, Багдад усилил свое присутствие на границах Курдистана, разместив там войска и камеры наблюдения. Шиитские военизированные формирования, входящие в состав иракских сил безопасности, совершают нападения на курдов и объекты ключевой инфраструктуры в регионе.

Не только Багдад ущемляет политические и силовые полномочия курдов. Турция значительно усилила наблюдение за Курдистаном с помощью беспилотников, а Иран пригрозил возможным военным вторжением под предлогом борьбы с оппозиционными группами иранских курдов.

Перспективы новых отношений

На протяжении последних двух десятилетий процветание Курдистана и степень реализации политических, экономических и культурных прав курдов находились в прямой зависимости от уровня беспорядков и нестабильности в Ираке. В последние два года иракская федеральная власть, подпитываемая относительной стабильностью на большей части территории страны, все больше контролирует Эрбиль.

Теперь, курдам необходимо убедить Багдад в том, что такая инверсия с нулевой суммой не является предрешенной: Багдад и Эрбиль могут процветать, если примут взаимовыгодный образ мышления и политику. Приняв рост Курдистана как неотъемлемую часть своего собственного развития, Ирак может превратиться в сильную, сплоченную страну, где курдский народ будет чувствовать себя полностью интегрированным. Именно такую позицию должны были бы занять курдские лидеры и общественные деятели в отношениях с Багдадом, предпочтительно при наличии большего политического единства курдов, чем это возможно в настоящее время.

Но в настоящий момент холодно-расчетливый Багдад, которого давно раздражает влияние Южного Курдистана, в то время как остальная часть страны испытывает трудности, доволен ходом событий и извлекает преимущества от нынешнего разворота судьбы. Он, скорее всего, будет по-прежнему скептически относиться к сценариям «выиграл-выиграл». В условиях политического единства курдов иракские курды, возможно, смогли бы дождаться изменения обстоятельств и появления более благоприятных условий для сбалансированных отношений между Эрбилем и Багдадом. Но в нынешней ситуации Багдад имеет преимущество, и ему это нравится.