В отдаленном уголке юго-восточного Ирана протестующие представители мусульманского меньшинства суннитского толка добиваются расширения прав и автономии, бросая постоянный вызов правительству, которому в основном удалось подавить общенациональные протесты.

В пятницу большие толпы жителей Захедана, столицы провинции Систан-Белуджистан, вышли на улицы после полуденной молитвы, чтобы выразить протест в адрес правительства, согласно непроверенным видеозаписям в социальных сетях.

Маршируя у главной мечети Захедана, демонстранты скандировали: «Я убью того, кто убил моего брата», имея в виду смертоносное подавление правительством митингов в провинции в последние месяцы.

Антиправительственные митинги в Захедане вспыхнули одновременно с волнениями по всей стране после смерти 22-летней курдянки Махсы Амини, задержанной полицией в Тегеране в середине сентября. Через две недели, когда более 80 человек погибли в столкновениях с силами безопасности, они обрели самостоятельную жизнь после марша к полицейскому участку в Захедане. Его участники требовали справедливости в отношении 15-летней местной девочки, которая, по словам митингующих, была изнасилована начальником полиции.

С 30 сентября протестующие собирались каждую неделю, чтобы почтить память кровопролития, произошедшего в тот день — инцидент, который иранцы по всей стране окрестили «кровавой пятницей» и который усилил давнее недовольство в регионе.

Беспорядки в Систан-Белуджистане отчасти подогреваются религиозным лидером, который обвиняет правительство в Тегеране в дискриминации меньшинств и арестах, а его чиновников — во лжи об убийствах и ранениях протестующих. Молана Абдолхамид, который возглавляет пятничные молитвы в Захедане уже более 30 лет, говорит, что военные сосредоточили в своих руках слишком много власти, и призывает к проведению референдума, чтобы иранцы могли решить, какую политическую систему они хотят получить спустя более 40 лет после Исламской революции 1979 года.

«Каждое правительство в Иране должно быть национальным и учитывать все этнические группы и все религии», — сказал Абдолхамид в своей проповеди. «Одна религия не может править страной».

Систан-Белуджистан, граничащий с Пакистаном и Афганистаном, — самая бедная и слаборазвитая из 31 провинции Ирана. Здесь проживает мусульманское меньшинство суннитов, составляющее менее 5 % населения Ирана (по другим данным более 10%). Обладая особой культурной самобытностью и собственным языком, белуджи на протяжении десятилетий жаловались на дискриминацию и пренебрежение со стороны государства. В этом районе давно существует вооруженное повстанческое движение, которое, по мнению правительства Ирана, имеет связи с «Аль-Каидой» (запрещена в РФ — прим). В последние годы повстанцы совершили несколько взрывов, направленных против государственных объектов, хотя во время уличных протестов не было заметно присутствия боевиков, связанных с повстанцами.

Другие этнические группы в Иране, также стремящиеся к автономии, включают арабов и курдов, которые вместе составляют еще около 13 % населения (по другим данным значительно больше — прим). В прошлом власти подавляли протесты в арабских и курдских районах с применением смертоносной силы.

Однако в последние месяцы угроза безопасности из Систан-Белуджистана стала более острой.

Протесты охватили страну в сентябре 2022 г. после смерти Махсы Амини — курдянки и мусульманки суннитского толка, арестованной за то, что она якобы нарушила исламский дресс-код, обязательный для женщин.

Протесты были инициированы молодыми женщинами и мужчинами. Они впервые со времен революции 1979 года, объединили иранцев по этническому признаку в общенациональное движение, направленное на свержение клерикального руководства в Тегеране.

«Эти события показали резко возросшую осведомленность большинства населения Ирана о дискриминации и репрессиях, которым подвергаются меньшинства, такие как белуджи», — говорит Расмус Эллинг, доцент и эксперт по этническим меньшинствам Ирана в Университете Копенгагена.

«Власти опасаются такой межэтнической солидарности между прогрессистами большинства в географическом центре страны и движениями меньшинств на периферии», — добавил Эллинг.

На волнения, прокатившиеся по стране, силы безопасности ответили слезоточивым газом и боевыми патронами, причем нигде не было такого насилия, как в Захедане. То, что с ними происходило, транслировалась на всю страну в социальных сетях. Местные активисты разместили в Twitter и приложениях для обмена сообщениями Telegram видео, на которых силы безопасности стреляют в демонстрантов, а мирные жители истекают кровью на улицах. На фотографиях видно, как жители укладывают тела в ряд на одной из центральных улиц рядом с мечетью.

В то время как общенациональные митинги в основном сошли на нет, другие протесты вспыхнули некоторое время назад из-за подозрений в отравлении сотен школьниц в десятках школ по всей стране, — отравлений, в котором некоторые иранцы обвиняют правительство.

Ежегодный фестиваль костров, посвященный окончанию персидского года, также сопровождался разрозненными протестами. Женщины бросали в пламя свои головные платки, что запрещено законом.

Протесты в Систан-Белуджистане отличаются по своей природе от правозащитного протестного движения в остальной части страны и состоят почти исключительно из мужчин. Активисты движения за права женщин в провинции, где протестующие каждую пятницу выходят из мечетей, критикуют в социальных сетях отсутствие женщин на митингах.

Абдолхамид, ключевая фигура, возглавил призывы к протестам в Систане-Белуджистане и стал известен на всю страну, заручившись поддержкой части иранских курдов, большинство из которых также являются суннитами.

Исламские священнослужители, в том числе из меньшинств, занимают в Иране привилегированное положение, являясь посредниками между правительством и местными общинами. В Систан-Белуджистане правительство на протяжении четырех десятилетий стремилось заменить традиционные племенные структуры клерикальными фигурами, такими как Абдолхамид, пытаясь добиться большего влияния на провинцию.

Это дает клирику определенный иммунитет, но также и общественный авторитет, который Абдолхамид приобрел за эти годы, не в последнюю очередь подстегнув протесты. «Если бы власти арестовали его, это вызвало бы переполох и, возможно, усилило бы насильственный конфликт», — сказал Эллинг.