В то время как Иран готовится к выборам в Ассамблею экспертов, состоящую из 88 членов, которым по конституции поручено избирать главу государства, «лидера революции», 1 марта 2024 года, вновь появились предположения о преемнике 84-летнего верховного лидера аятоллы Али Хаменеи. Передача власти, вероятно, произойдет в течение следующего восьмилетнего срока полномочий Ассамблеи.

Если приход Хаменеи к руководству страной в 1989 году является хоть каким-то ориентиром на будущее, то правила и процедуры преемственности, закрепленные в конституции, скорее всего, будут проигнорированы, когда Ассамблея экспертов будет избирать его преемника. Тем не менее, публичные спекуляции по поводу подготовки Ассамблеи к преемственности после Хаменеи дают ценное представление о дилемме, стоящей перед ним: назвать ли преемника-назначенца.

Последний раунд публичных спекуляций о преемственности руководства возник после того, как Хасан Роухани, бывший президент Ирана и член Ассамблеи экспертов, 11 ноября зарегистрировался в качестве кандидата на выборах в марте 2024 года. Возможно, опасаясь, что Роухани не просто будет добиваться переизбрания в ассамблею, но и захватит мантию лидерства после Хаменеи, политический соперник Роухани и член ассамблеи аятолла Рахим Тавакол немедленно призвал Совет стражей, иранский орган по проверке кандидатов, дисквалифицировать Роухани. В интервью газете Jamaran News от 28 ноября, которая иногда выступала на стороне Роухани, Тавакол не только обосновал свое несогласие с кандидатурой Роухани, сославшись на роль последнего в ядерной сделке по Совместному всеобъемлющему плану действий и на предполагаемые попытки «ослабить лидера Хаменеи», но и раскрыл ценную информацию о состоянии подготовки к престолонаследию в ассамблее.

Отвергнув утверждения о том, что этот вопрос обсуждался на последней сессии ассамблеи в ноябре, Тавакол признал: «Некоторые люди в комитетах работают над кандидатурой преемника. Они определили несколько человек, но они советуются только с лидером. Больше никто не знает о кандидатах, которых они выбрали, и эта тема не обсуждалась на заседаниях».

В том же интервью Тавакол поправил себя, сказав, что определение кандидатов на пост верховного лидера поручено конкретному комитету, а не нескольким лицам в разных комитетах. Он также признал, что является членом комитета, но отказался отвечать на вопрос журналиста о том, входят ли в комитет президент Эбрахим Раиси или член Ассамблеи экспертов аятолла Ахмад Хатами (не путать с бывшим президентом Мухаммадом Хатами).

Тавакол был не первым членом Ассамблеи, раскрывшим информацию о существовании и деятельности такого комитета. Еще в декабре 2015 года Хатами заявил, что Хаменеи попросил ассамблею определить людей с требуемыми конституцией лидерскими качествами, такими как «находчивость, юриспруденция и тому подобное». В тот же день Хатами сообщил, что Хаменеи призвал Ассамблею экспертов иметь «в рукаве» несколько кандидатов на пост верховного лидера.

Информацию Хатами подтверждал покойный президент, аятолла Акбар Хашеми Рафсанджани, в интервью реформистской газете Qanoun в июне 2016 года. Рафсанджани сказал: «В Ассамблее экспертов есть два-три специалиста, занимающихся исследованиями. Они выставляют оценки отдельным лицам, и если возникнет необходимость, они могут быть рассмотрены Ассамблеей экспертов... Комитет не принимает никаких решений». Рафсанджани также заявил, что комитет опросил «несколько сотен человек» и «тайно определил двух человек» в качестве потенциальных кандидатов.

В том же ключе 12 июня 2019 года член ассамблеи аятолла Мохсен Араки заявил, что комитет не будет публично объявлять имя преемника «из-за предыдущего неудачного опыта». А 16 июня 2019 года аятолла Хашем Хашемзаде Хериси подтвердил, что комитет состоит всего из трех человек. Однако он предупредил, что преемником Хаменеи могут стать и другие лица, кроме тех, кого определил комитет, и подчеркнул, что комитет не отчитывается перед председателем Ассамблеи экспертов и не делится информацией с ним, а напрямую подчиняется Хаменеи.

Среди этих заявлений особый интерес представляет ссылка Тавакола на попытку собрания определить кандидатуру преемника и упоминание Араки о «предыдущем неудачном опыте» публичного объявления кандидатуры преемника. Конституция Исламской Республики не предусматривает назначение преемника для заполнения вакуума между смертью, отставкой, смещением с поста или недееспособностью верховного лидера и избранием нового лидера ассамблеей. Кроме того, первый же случай, когда ассамблея определила и публично объявила о назначении преемника, обернулся политической катастрофой.

Когда 23 января 1980 года Великий аятолла Рухолла Хомейни, лидер-основатель революции, перенес сердечный приступ, четыре человека сформировали тайный кабинет для управления режимом, пока он был недееспособен. В состав тайного кабинета вошли Рафсанджани, занимавший в то время пост спикера парламента, Хаменеи, который в то время был руководителем пятничной молитвы в Тегеране, но впоследствии был избран президентом, Абдул-Карим Мусави Ардебили, влиятельный клерикальный деятель, возглавивший судебную власть вскоре после сердечного приступа Хомейни, и сын Хомейни Ахмад. Как только главы трех ветвей власти согласовали решение, Ахмад Хомейни использовал перстень своего отца, чтобы поставить печать на документах.

Могущественный квартет обошел большинство своих внутренних соперников, контролировал доступ к Хомейни и де-факто управлял Ираном даже после того, как Хомейни был выписан из больницы в марте 1980 года. Однако, чтобы сохранить видимость законности и легитимности, квартет искал преемника, который в идеале должен был служить церемониальным лидером и оставить повседневные дела государства тайному кабинету.

Их кандидатом стал Великий аятолла Хоссейн Али Монтазери, давний последователь Хомейни и ученый богослов, который, казалось, больше интересовался своей библиотекой в Куме, чем политикой. Благодаря махинациям квартета, 15 июля 1985 года Ассамблея экспертов единогласно выбрала Монтазери (без его ведома) заместителем лидера революции и преемником Хомейни – должность, которая не была предусмотрена конституцией.

Однако 21 сентября 1985 года один из членов собрания сообщил, что Монтазери является назначенным преемником Хомейни, после чего звезда Монтазери взошла стремительно. В своих мемуарах, запрещенных в Иране и опубликованных в Лос-Анджелесе, Монтазери вспоминал, как перед его скромным домом в Куме выстраивались люди из высшего и низшего сословия с просьбами – о работе в правительстве и т. д. Очевидно, политическая элита Исламской Республики считала, что Хомейни находится на смертном одре, и переходила на сторону Монтазери, чтобы обеспечить себе политическое будущее. Хуже того, члены семьи Монтазери обладали политическими амбициями, которых у него не было, и начали кампанию против членов квартета, чтобы укрепить позиции ученого. Это, в свою очередь, вызвало панику среди квартета, который начал систематическую кампанию против Монтазери, закончившуюся отстранением от должности в марте 1989 года.

Назначение Монтазери преемником Хомейни должно было укрепить режим, удержать других членов Ассамблеи экспертов от лидерских амбиций и заполнить вакуум власти, который возник бы между смертью Хомейни и официальным избранием Монтазери верховным лидером. Однако когда новость о назначении Монтазери стала достоянием общественности, это привело к тому, что лидер российских революционеров Владимир Ленин называл «двоевластием». Ибо появилась альтернатива Хомейни, что, в свою очередь, заставило элиту отвернуться от, казалось бы, умирающего Хомейни в пользу восходящего преемника-назначенца Монтазери.

Сегодня Хаменеи стоит перед аналогичной дилеммой. Предположительно, он хочет, чтобы его преемником стал предпочтительный для него кандидат, но он не может публично назвать имя преемника, не создав себе соперника и не создав динамику двоевластия, подрывающую его собственный авторитет.