Произошел очевидный сдвиг России в сторону попустительства иранским желаниям, отраженный в соглашении по Деръа. Он не будет приветствоваться в Иерусалиме.

В новом соглашении о прекращении огня, которое может положить конец 75-дневной осаде сирийского города Деръа аль-Балад режимом Асада, сирийские повстанцы, имея мало альтернатив, пошли на далеко идущие уступки сирийскому правительству. Осада и последующее соглашение положили конец аномальной ситуации, сложившейся в Деръа аль-Балад с момента отвоевания этого района силами режима, России и Ирана в июле 2018 года.

С тех пор Россия поддерживала ситуацию, при которой бывшие повстанцы имели возможность держать легкое оружие и поддерживать безопасность внутри города. Режим, тем временем, не пытался установить контрольно-пропускные пункты или навязать свое правление в Деръа аль-Балад.

Наступление режима, продолжающееся с июня, было призвано положить конец этой ситуации и восстановить прямое правление, как часть усилий президента Башара Асада по восстановлению контроля во всех частях Сирии, которые в настоящее время не контролируются правительством. В Деръа аль-Балад эта цель, похоже, уже близка к реализации. Осада района была жестокой, в обычной манере Асада. В местность, где проживает около 50 000 человек, не поставляются продовольствие и медикаменты. Электроснабжение, которое и до осады было нестабильным, прекращено.

Изменение баланса сил в этой юго-западной сирийской провинции имеет значение для Израиля, поскольку провинция Деръа граничит с Голанскими высотами. Это место реализации стратегического проекта Ирана по созданию и развертыванию подконтрольных ему сил в указанном районе с намерением использовать их в будущем столкновении между Иерусалимом и Тегераном (и местной про-иранской группировкой Хезболла).

Иран контролирует пограничный переход в Абу-Камале, расположенный дальше на восток и связывающий Сирию с Ираком. Иранцы имеют свободу передвижения по югу страны. Они построили ряд объектов вблизи пограничного перехода, включая крупную базу Имам Али.

С точки зрения Израиля, главным препятствием на пути укрепления и укоренения этого иранского проекта, помимо военных действий самого Израиля, является присутствие России в данном районе. Россияне не поддерживают иранский проект по созданию потенциала для агрессии против Израиля на юго-западе Сирии. Их собственный проект ограниченного сотрудничества с бывшими повстанцами, похоже, действительно развивался в другом направлении.

Однако, произошел очевидный сдвиг России в сторону попустительства иранским желаниям, отраженный в соглашении по Деръа. Он не будет приветствоваться в Иерусалиме. В сочетании с растущими признаками нетерпения России в отношении воздушной кампании Израиля против иранских целей в Сирии, это указывает на то, что любые надежды Израиля на то, что Россия может сыграть роль в ограничении влияния Ирана в Сирии, возможно, придется пересмотреть.

В настоящее время около 30% территории Сирии остается вне контроля режима. Основные районы Сирии, находящиеся вне сферы влияния Дамаска, в настоящее время неуязвимы для вторжений Асада, поскольку они гарантированы внешними силами. Это Автономная администрация Северной и Восточной Сирии (AANES), в которой доминируют курды (их поддерживают своим присутствием американских войск на территории администрации), и оккупированная турками территория на северо-западе Сирии.

На юго-западе страны внешними силами являются Иран и Россия. Соглашение, действовавшее с июля 2018 года до настоящего времени, стало результатом непростого противостояния между ними.

Москва предпочла тогда встать на сторону бывшего командира анти-асадовских повстанцев Ахмеда Оды и его товарищей. Они были переформированы в 8-ю бригаду 5-го корпуса сирийской армии – в созданную Россией структуру. Некоторое время 8-я бригада находилась под непосредственным командованием России. Российские офицеры играли в ней роль на различных уровнях.

Недавнее наступление режима представляло собой прямую попытку Ирана бросить вызов этому российскому проекту. Наступление возглавила 4-я дивизия. Это формирование часто называют одним из «преторианских» подразделений режима Асада. В ее составе большинство составляют алавиты, и она укомплектована профессиональными солдатами, а не призывниками. Сегодня 4-я дивизия, которой де-факто командует Махер Асад, брат президента, тесно сотрудничает с Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и является ключевым компонентом усилий Ирана по стиранию различий между силами "режима" и иранскими прокси в Сирии. Разведка ВВС и Республиканская гвардия являются дополнительными элементами, тесно сотрудничающими с Тегераном.

Наступление 4-й дивизии на Деръа аль-Балад, начавшееся в конце июня, продвигалось медленно. Действительно, свидетельством весьма ограниченных возможностей этой якобы «элитной» дивизии является то, что ей потребовалось более двух месяцев, чтобы умиротворить район, контролируемый (хотя и опытными) бойцами, вооруженными только легким оружием.

Ключевым моментом в сдаче Деръа аль-Балад стало решение России отказаться от двусмысленности и четко заявить, что она поддержит дальнейшие действия режима против этого района, если бывшие повстанцы не согласятся с требованиями режима.

На данный момент бывшие повстанцы согласились на эти условия в ходе переговоров, проводившихся при посредничестве России. Условия представляют собой их полную капитуляцию перед требованиями режима. Согласно сообщению Сирийского центра по правам человека, соглашение предусматривает создание 10 пунктов безопасности и контрольно-пропускных пунктов в Деръа аль-Балад под наблюдением российской военной полиции, где будут подняты российский флаг и флаг сирийского режима. Кроме того, лица, разыскиваемые для прохождения обязательной военной службы, должны будут «урегулировать» свое положение с режимом. Все лица, не желающие подчиняться этим условиям, должны будут уехать в контролируемую Турцией и исламистами-боевиками (суннитами, – прим.) зону на северо-западе страны.

Абдулла Аль-Джаббасини, сирийский исследователь, ведущий наблюдение за юго-западом, отметил, что соглашение будет включать сдачу легкого оружия боевиками в Деръа аль-Балад. Джаббассини также указал на то, что, согласно заключенному соглашению, российская военная полиция будет участвовать в непосредственном контакте с населением, включая проверку удостоверений личности на контрольно-пропускных пунктах, и что местные авторитеты будут сопровождать силы безопасности.

Эти два последних элемента явно призваны смягчить удар для бывших повстанцев и максимально уменьшить трения, которые возникнут в результате прямого контакта между ними и силами безопасности Асада. Но то, что произошло, является значительным достижением для иранского элемента внутри официальных сирийских сил безопасности. Это также представляет собой отказ России от позиции, которую она стремилась сохранить с июля 2018 года, а именно, от попытки сохранить статус-кво, установленный тогдашним соглашением о примирении.

Почему это произошло именно сейчас? Напряженность в этой области не нова и тлеет с момента возвращения режима в 2018 году. Но последние события отражают растущую иранскую уверенность, которая сама по себе, похоже, проистекает из ослабления приверженности России статус-кво. Последний элемент является решающим моментом, создающим пространство для перемен, которым теперь воспользовались наиболее про-ирански настроенные элементы режима Асада.

Причина этого очевидного изменения позиции России не столь ясна, но направление представляется безошибочным. Вполне возможно, что ощущение от американского ослабления в регионе также способствует иранской смелости и игнорированию Россией опасений местных союзников США. Результатом станет дальнейшее продвижение иранских интересов на юго-западе Сирии. Эти иранские интересы вплетены в дряхлые структуры режима Асада. Они представляют собой амбиции, стратегию и приоритеты, определяемые в Тегеране, а не в Дамаске. И в настоящее время эти иранские интересы простираются вплоть до границы с Израилем.