«îro roja şî’ir nîn e
bo wê ye, ez ji bo we dibêjim
bi zimanekî yekcar sade
ji we re dibêjim
ewê kurd be û kurd bikuje
pîç e, teres e, qewad e!» [1]

Когда поэт Абдулла Пашев из Эрбиля (Хавлер) в Южном Курдистане писал эти строки, кровь его братьев-курдов обильно орошала улицы его родного города. Шёл май 1994-го года. Гражданская война между курдами только началась. В первых стычках погибло около трёхсот человек. В дальнейшем за оставшиеся месяцы года число смертей в боевых столкновениях выросло до двух тысяч.

В этот раз за кровопролитиями стояли не спесцслужбы Ирака. Это был не режим Баас, чьи руки оказались по локоть в курдской крови после всех массовых убийств, которые они организовали (вроде того, что было в Халабдже в 1988-ом году). Эта новая война шла между курдами. Курды убивали курдов. Причина – борьба за власть. На одной стороне выступала Демократическая партия Курдистана (ДПК), на другой – Патриотический союз Курдистана (ПСК).

Война, оставшаяся в памяти людей как братоубийственная, длилась более чем три года. Тысячи людей стали её жертвами. Десятки тысяч были вынуждены покинуть свои дома, спасаясь бегством от ужасов войны. Многие из них так и не вернулись домой. Другие хотели вернуться, но им это не удалось.

24-го декабря 1997-го года было заключено перемирие. В сентябре 1998-ого года же подписали официальное мирное соглашение. В Вашингтоне. Представители двух различных лагерей пожали друг другу руки, разделив власть в регионе и положив конец гражданской войне. Всё это происходило при непосредственном участии США, выступивших посредником в переговорах.

В обмен на свою помощь США потребовали две вещи: гарантию того, что силы иракского официального режима не будут допускаться в южный Курдистан, а также полное вытеснение РПК из региона. Мы знаем, что за этим последовало. Менее чем через месяц был дан зелёный свет заговорщикам, и заговор против Оджалана [2] был инициирован на официальном уровне. Две курдские организации сумели прмириться лишь ценой потери позиций третьей стороны, тоже курдов. В результате это всё вылилось в пленение курдского национально лидера Абдуллы Оджалана, который вот уже двадцать два года вынужден подвергаться пыткам, отбывая срок в одиночном заключении.

Помимо Штатов, больше всего выиграла от этой борьбы между курдами в 1994-1997-ых годах Турция. Турецкий режим всегда использовал малейшие противоречия между курдами, чтобы найти повод для интервенции. Операция «Сталь» («Чалик Харакати» по-турецки) турецкой армии, длившаяся с марта по май 1994-ом года в Южном Курдистане, как раз является примером подобной политики.

Слово «фратрицид» применимо к убийству собственных родственников, братьев и сестёр. Также это можно назвать гражданской войной. Именно так можно охарактеризовать войну в Южном Курдистане, длившуюся с 1994 по 1997-ой годы: гражданская, братоубийственная война. Она велась между двумя курдскими движениями. В этой войне обе стороны пользовались помощью различных внешних сил (Ирак и Иран), однако сама по себе война была именно гражданской. Это была война, где брат шёл на брата.

Однако всё это началось отнюдь не в 1994-ом году. Задолго до этого происходили стычки между курдскими движениями и организациями, как в Южном Курдистане, так и в других его частях. Именно поэтому в 1983-м году РПК подписала соглашение с ДПК. В 1988-о году последовало соглашение между РПК и ПСК. Под лидерством Махмата Карасунгура, тогдашнего члена Центрального комитета РПК, предпринимались усилия, направленные на достижение национального единства курдов, основой которого стал бы демократический подход к решению вопросов. Прилагались огромные усилия, чтобы положить конец братоубийственным конфликтам, которые в некотором роде преследовали курдов с давних времён.

Было бы неправильным называть то, что сейчас происходит в Южном Курдистане, ту опасность, перед лицом которой мы оказались, предвестником гражданской братоубийственной войны. Сейчас ситуация иная. Противоречия и конфликт наблюдаются не между курдскими движениями. Данный конфликт – это конфликт между Турцией – государством, чья политика направлена на оккупацию соседних территорий и геноцид, – и Курдским освободительным движением. В этой войне ДПК заняла сторону не курдского народа, но его врага – Турции.

Чтобы скрыть этот факт, ДПК пытается создать впечатление, что партизаны объявили войну Пешмерге Южного Курдистана [3]. Но это не Пешмерга принимает участие в турецких оккупационных войнах, поддерживаемых ДПК. Это не бойцы Пешмерги, но скорее представители специальных подразделений ДПК или даже боевых групп, лично подконтрольных семье Барзани, которые пытаются сейчас окружить партизанские районы в Гаре и Хафтанине.

Если бы это действительно была гражданская война, если бы шла борьба между курдскими организациями, тогда бы имело смысл обращаться с различными призывами к обеим сторонам. Однако нынешняя ситуация несколько отличается от того, что можно назвать фратрицидом. В то время как одна из сторон раз за разом призывает не поддаваться на уловки империалистов и оккупантов, другая сторона полна решимость поддерживать врагов курдского народа. Абсолютно очевидно, кого именно в этой ситуации нужно призывать не допустить очередного кровопролития курдского народа.

*Эта статья Марала Чичека впервые была опубликована в Йени Озгюр Политика.

[1] Перевод с английского: «Сегодня не не время для поэзии/ Именно поэтому я говорю вам/ Открытым текстом, без всяких сложных слов /Я говорю вам/ Курд, который убивает других курдов/ Есть подлец и негодяй».

[2] 9-го октября Абдулла Оджалан покинул Сирию, где он находился почти на протяжении двадцати лет. Ранее турецкие официальные лица уже угрожали вполне открытым текстом вторжением в Сирию, если Оджалан не покинет страну. В течение следующего месяца Оджалан побывал в Греции, России и Италии. 15-го февраля его арестовали в столице Кении Найроби и экстрадировали в Турцию. В первую очередь за похищение Оджалана несут ответственность США, Великобритания и Израиль.

[3] Официальные вооружённые силы Автономного курдского региона называются Пешмерга.