Пока Иран и США делают осторожные дипломатические шаги, возвращение к утратившему силу ядерному соглашению остается далекой перспективой. Однако для мировых нефтяных рынков соглашение уже вступает в силу.

Месяцы тайной дипломатии между двумя странами привели к прогрессу в вопросах обмена заключенными, к разблокированию замороженных активов и, возможно, даже к решению вопроса обогащения урана в Иране. Похоже, удалось также достичь неофициальной договоренности о поставках нефти.

Американские официальные лица в частном порядке признают, что они постепенно ослабили некоторые санкции в отношении продажи иранской нефти. Тегеран восстановил добычу нефти до самого высокого уровня с момента введения запрета пять лет назад и поставляет в Китай больше нефти, чем когда-либо за последнее десятилетие. Иранские официальные лица уверены, что вскоре они будут качать еще больше.

Рост предложения нефти может сдержать рост стоимости бензина, которая сейчас составляет около 4 долл. за галлон, а это может помочь президенту Джо Байдену в его предвыборной кампании в 2024 году.

«Идет традиционная игра в энергетическую дипломатию: заключение сделок с целью получения дополнительных баррелей», – говорит Хелима Крофт, руководитель отдела глобальной сырьевой стратегии RBC Capital Markets LLC в Нью-Йорке. «Экономические интересы США и Ирана совпадают, когда речь заходит об увеличении количества баррелей на рынке», – добавляет она.

Представитель Госдепартамента заявил, что США продолжают строго соблюдать нефтяные и другие санкции против Ирана, и отметил, что объемы экспорта регулярно колеблются в зависимости от цен и других факторов.

Ни одна из стран не рассчитывает на скорое возобновление соглашения 2015 года, от которого отказался бывший президент Дональд Трамп и которое позволяло Исламской Республике Иран свободно продавать нефть в обмен на ограничение ее ядерной программы.

Тем не менее, в последние недели США и Иран достигли взаимопонимания по поводу возможного обмена заключенными и перевода 6 млрд. долл. доходов от иранской нефти, застрявших в Южной Корее, – события, которые, как настаивает администрация Байдена, не связаны между собой. Появились даже сообщения о том, что Иран значительно замедлил процесс накопления обогащенного урана, практически достигшего оружейного уровня. Наметившаяся разрядка отразилась и на торговле нефтепродуктами. Вашингтон по-прежнему не приемлет закупки большинства клиентов Ирана, которые до введения санкций находились в Южной Корее, Японии или европейских странах, но спокойно относится к расширению продаж иранской нефти в Китай.

Поставки иранской нефти крупнейшем мировому импортеру достигли 1,5 млн. баррелей в день, что является самым большим показателем за последнее десятилетие, по оценкам компании Kpler Ltd., занимающейся анализом рынка. Другой консультант, компания TankerTrackers.com Inc., считает, что экспорт уже превышает 2 млн. баррелей в день.

По данным Международного энергетического агентства в Париже, добыча нефти в Иране в июле выросла до 3 млн баррелей в день, что является самым высоким показателем с 2018 года.

«Байден готов смотреть на это сквозь пальцы в обмен на то, что Иран ограничит запасы [обогащенного] урана», – считает Фернандо Феррейра, директор по геополитическим рискам вашингтонской консалтинговой компании Rapidan Energy Group. Кроме того, «Белый дом был бы рад видеть на рынке больше баррелей, чтобы помочь сдержать цены», – сказал он.

По данным государственного информационного агентства Shana, Тегеран рассчитывает в ближайшие недели увеличить добычу до 3,4 млн. баррелей, заявил недавно министр нефти Джавад Оуджи в комитете по энергетике иранского парламента. По словам людей, непосредственно знакомых с ситуацией, к концу года этот показатель может увеличиться до 3,6 млн. баррелей в день.

 Если страна достигнет этого показателя – а это всего лишь на несколько сотен тысяч баррелей ниже досанкционного уровня в 3,8 млн. баррелей, – то даже при заключении официального соглашения с США иранской нефти не будет производится существенно больше.

 «Они приближаются к уровню, существовавшему до введения санкций Трампа; возникает вопрос, сколько еще они могут производить», – говорит Крофт. Вопрос в том, в какой момент «минимальное соблюдение санкций» действительно означает «фактическую отмену санкций?».

 Восстановление продаж – один из наиболее ощутимых признаков того, что Иран, испытывающий финансовую зависимость от многолетней изоляции, вновь утверждается на мировой арене, начав восстанавливать связи с региональными соперниками и укреплять отношения с ведущей державой Азии – КНР.

 Увеличение предложения происходит в нестабильный момент для мировых нефтяных рынков, когда экономический рост и спрос на топливо в Китае снижаются, подрывает усилия партнеров Ирана по коалиции ОПЕК+ по поддержанию цен.

 Саудовская Аравия, возглавляющая Организацию стран-экспортеров нефти, летом продолжила сокращение добычи нефти на 1 млн. баррелей в день.

Для саудовцев возвращение Ирана «не является большой проблемой на данный момент, но может стать ею со временем», – говорит Кристоф Рюль, старший аналитик Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета.

 Сможет ли Исламская Республика Иран сохранить экспорт на таком уровне или даже увеличить его, будет зависеть, прежде всего, от того, сколько еще нефти она сможет извлечь из хранилищ. По данным Kpler, в этом месяце страна вычерпала 16 млн. баррелей, хранящихся на суше и на борту танкеров, в результате чего в ее распоряжении осталось еще 80 млн. баррелей.

 Но поскольку большинство потенциальных покупателей все еще остаются вне зоны доступа, Иран в конечном итоге будет рассчитывать на аппетиты Китая.

 Пекин скупает иранские баррели для пополнения своих стратегических запасов, воодушевленный значительными скидками, которые предлагает Тегеран. Они позволяют иранцам конкурировать с российскими поставками, от которых отказывается Европа. По словам трейдеров, в настоящее время два основных сорта иранской нефти продаются с дисконтом к Brent более чем в 10 долларов за баррель.