Все вы уже слышали, что на этой неделе меня депортировали из Южного Курдистана. Семь лет назад, в сентябре 2015 года, меня депортировали из Турции. Это все немного слишком для меня. Мне нужно время, чтобы разобраться с новой ситуацией, и я пока не могу полностью осмыслить все это, но важное сходство между тем временем и событиями, которые происходят сейчас, вертится у меня в голове: авторитарные правительства хотят определить вашу личность. Турция называла меня пропагандистом. К чему меня пытается свести Курдистан? Очевидно, к туристу.

После того, как меня насильно доставили с пограничного перехода Фишхабур, расположенного между Курдистаном в Ираке и северо-восточной Сирией, в аэропорт Эрбиля, стало ясно, что меня против моей воли посадят на самолет в Амстердам. Я знала это с той самой минуты, когда меня остановили на границе в самый последний момент. Но только после того, как мой багаж был проверен в аэропорту и я оказалась в каком-то полицейском офисе, они посчитали, что пришло время сделать это явным.

Сердитый человек

Они так и не объяснили мне причину. Никто не был уполномочен говорить со мной, а человек, который должен был объяснить, в чем проблема, фактически спросил меня, в чем, по моему мнению, проблема. Я, конечно, ответила, что проблема в том, что Турция оккупирует и бомбит Курдистан, но это был не тот ответ, который они искали. Я разозлилась, сказала им, что они являются частью системы, которая позволяет Турции командовать в так называемом автономном регионе, выругалась по-голландски, после чего мне посоветовали оставаться вежливой. Итак: они – группа людей в форме, которые выполняют приказ депортировать меня, но когда я злюсь, это я должна вести себя лучше. Чудесно, как им удается поменять местами наши роли.

В любом случае, только когда генеральный консул Нидерландов в Эрбиле приехал в аэропорт, чтобы помочь мне (за что я ему очень благодарна, хотя, конечно, не в его власти было остановить депортацию), стало ясно, почему меня выгоняют. Я стала «персоной нон-грата». Он созванивался с властями, и один из местных чиновников сказал ему, что я могу приезжать в Курдистан как туристка, но не как журналистка.

Поход в Курдистан

Как туристка! Даже в очень редких случаях, когда я занимаюсь туризмом, я не могу отключить свою личность журналиста. Представьте себе, что вы идете в горы и натыкаетесь на пустую деревню, а пастух говорит вам, что она опустела из-за турецкой бомбардировки. И что мне делать? Продолжать идти, притвориться, что я ничего не слышала? Не упоминать об этом? Молчать?

Курдистан в Ираке любит людей, которые приезжают туда для того, чтобы совершать походы и наслаждаться потрясающей природой (только не смотрите на пластиковые отходы, которые валяются повсюду). А еще Курдистан любит, когда эти люди делают фотографии и делятся ими в социальных сетях с хэштегом #BeautifulKurdistan. Они хотят создать образ дружелюбного, демократичного, сурового рая для пеших туристов, и они были бы рады, если бы я помогала создать этот образ. Нет. Ни в коем случае.

Может показаться, что это сильно отличается от ситуации в Турции семь лет назад, когда меня преследовали за «пропаганду террористической организации» (и оправдали). Но и в том случае власти хотели принять решение о моей личности.

Я построила свою личную защиту вокруг этой темы. Они могут изображать меня как угодно, они могут навесить на меня любой ярлык, который им нравится, но это не изменит моей сущности – я журналистка. Я не позволю вам использовать меня для той истории, которую вы хотите распространить.

То же самое было и на этой неделе. Курдистан потрясающе красив, и я напишу об этом, когда почувствую необходимость сделать это на основе журналистских критериев. Но я лучше совсем не приеду, чем приеду в той форме, в которую вы хотите меня запихнуть.

Зеркала

Эти манипуляции правящих сил являются зеркалом их более широкой политики. В Турции государство никогда не позволяло своему народу жить так, как он считает нужным, в полной мере, но заставляло и продолжает заставлять людей жить в суннитской турецкой форме. Люди, которые требуют права жить в соответствии с тем, кто они есть на самом деле, подавляются. В Иракском Курдистане (с точки зрения его властей) важность конструирования позитивного имиджа растет по мере того, как их власть ослабевает под экономическим, политическим и военным давлением.

Я могу вернуться в Курдистан в качестве туристки? Это столь же маловероятно, как и то, что я вернусь в Турцию в качестве пропагандиста одного из СМИ Эрдогана. Ни один авторитарный лидер не может говорить мне, кто я такая. Я вернусь со своим пером или не вернусь вовсе.