Салих Муслим, глава отдела внешних связей Партии «Демократический союз» (ПДС), заявил, что форма «интеграции», предложенная переходным правительством Сирии или Турцией, в корне несовместима с политическим и военным видением Автономной администрации Северо-Восточной Сирии. В обширном интервью газете Özgür Yeni Politika, опубликованном 5 июня, Муслим подчеркнул, что любое будущее соглашение должно сохранить единство СДС.

Политик также прокомментировал проблемы в переговорах между Автономной администрацией и Дамаском, отметив, что задержки во многом обусловлены нежеланием или неспособностью режима к серьезному взаимодействию, возможно, под давлением Турции. Он подчеркнул роль международных игроков, таких как Великобритания и возглавляемая США международная коалиция, отметив их влияние на сдерживание турецкого вмешательства и добавив, что они не вмешиваются в содержание переговоров.

Интервью описывает ожидания Автономной администрации в отношении военной интеграции, местного самоуправления, вопросов образования и стратегии восстановления децентрализованной Сирии.

- Какую конкретную работу уже проделали подкомитеты, созданные для реализации меморандума, подписанного 10 марта?

- Был сформирован главный комитет, задача которого – руководство общими переговорами. Этот орган создает подкомитеты по мере необходимости, в зависимости от поставленных вопросов и требований. На данный момент созданы комитеты по образованию и проблемной ситуации в Алеппо. Более широкие обсуждения ведутся на базе главного комитета.

В рамках этого процесса на неделе было проведено большое совещание. Мы снова затронули ранее поднятые темы, особенно касающиеся образования и соглашения по Алеппо.

Мы подходим к этому процессу со всей серьезностью. Мы хотим, чтобы переговоры не только продолжались, но и стали регулярными. Однако, другая сторона не ведет этот процесс на том уровне, на который мы рассчитываем. Мы сталкиваемся с задержками и препятствиями.

- С какими конкретными трудностями вы сталкиваетесь в плане формирования и работы комитетов?

- Трудности возникают из-за того, что другая сторона не может действовать свободно или, похоже, ждет указаний и внешнего контроля.

Например, при обсуждении вопросов, связанных со студентами и их обучением, они сначала согласились со всем, что касается экзаменов и тестирования, а затем внезапно отказались и отложили диалог на потом. После встречи они вернулись к своей прежней позиции.

Очевидно, что они ждут одобрения или указаний откуда-то ещё, что приводит к задержкам. Аналогичная ситуация сложилась и по вопросу Алеппо – некоторые задержанные не находятся под их непосредственным контролем.

В частности, некоторые заключенные в тюрьме Джераблуса находятся под контролем Турции или разведывательного управления MİT, и это означает, что режим не может их освободить. Не всё в их власти; они не могут действовать независимо.

Мы столкнулись с подобными проблемами во время переговоров об обмене заключенными. Этот диалог продолжается.

- Какие препятствия необходимо преодолеть, чтобы добиться прогресса?

- Вопрос о ситуации с учащимися не ограничивается проведением экзаменов. В повестку дня комитета по образованию входят гораздо более широкие темы, включая работу университетов, официальный язык, культуру и нашу систему образования в целом. До сих пор эти обсуждения откладывались. Были достигнуты договоренности только по срочным вопросам, таким как экзамены и тестирование.

Например, студенты, которым раньше приходилось ездить на экзамены в Алеппо или Дамаск, теперь смогут сдавать их на месте, и мы возьмем на себя все расходы. Но фундаментальные вопросы образования будут рассмотрены позже. Это не решается за одну встречу.

- Какой подход был принят на переговорах с Дамаском в части вопросов безопасности и военной интеграции?

- СДС отличаются от других групп; их подразделения и руководство действуют иначе. Другие группы вошли в правительственные войска, либо включены хотя бы номинально. Но безопасность и военная интеграция – крайне деликатный вопрос для Рожавы, и он требует долгих и детальных переговоров. Это важно как для нас, так и для них. Для этого должен быть создан специальный военный комитет, но пока такого органа нет.

Не может быть и речи о такой форме интеграции, о которой заявляет Турция или переходное правительство. Мы никогда не согласимся на индивидуальный набор или перенаправление подразделений в другие места – и ничего подобного не обсуждалось. Этот вопрос ещё не выносился на обсуждение, но он обязательно будет вынесен в пространство переговоров в будущем.

Мы не согласимся ни на что, кроме соглашения, при котором СДС войдут в состав армии как отдельная, единая структура. Как сказали наши командиры, это не мелкая задача – это процесс, который может занять годы. Именно поэтому до сих пор не было достигнуто никакого ощутимого прогресса.

- Как на этих переговорах рассматриваются ваши требования об автономии, федерализме или местном самоуправлении, особенно в свете того, что Дамаск настаивает на централизованной системе?

- Данный вопрос ещё не обсуждался, поскольку он относится к сфере управления и конституционных вопросов. Комитет по конституции или управлению не сформирован до сих пор. Эти темы могут быть рассмотрены на более поздних этапах переговоров.

Мы стремимся к децентрализованной модели управления – по сути, к тому, чтобы максимально сохранить наш нынешний статус. Мы работаем в этом направлении. На самом деле, одним из ключевых решений курдской конференции, состоявшейся 26 апреля, было вынесение вопроса о федерализме на повестку дня.

Как только начнутся конкретные обсуждения, мы увидим, сколько времени займут эти переговоры. Но до сих пор эти вопросы не поднимались.

- Почему соответствующие комитеты до сих пор не созданы?

- Проблема заключается в другой стороне. Они тянут время, и мы не совсем понимаем, почему. Возможно, сказывается влияние Турции, а возможно, они решают собственные внутренние задачи. Что я могу сказать с уверенностью, так это то, что задержка не на нашей стороне – проблема исходит от них.

- В чем будет заключаться функция совместной курдской делегации?

- Этот орган занимается исключительно правами курдов. Он действует, как своего рода справочный и надзорный комитет. Его роль заключается в том, чтобы взаимодействовать как с центральным правительством, так и с другими политическими структурами, гарантируя права нашего народа.

В настоящее время он ожидает официального назначения из Дамаска – как только этот вопрос решится, между нами начнутся переговоры.

- Является ли поддержка Соединенных Штатов и Международной коалиции решающим фактором в обеспечении выполнения этих соглашений?

- Да, Великобритания и Международная коалиция в настоящее время взаимодействуют с обеими сторонами. Они поддерживают нас не только в том, что касается курдского вопроса, но и в более широких переговорах, которые идут на этой земле. Однако, они не вмешиваются непосредственно в содержание диалога.

Можно сказать, что международные акторы оказывают определенное влияние на другую сторону. В частности, они пытаются помешать им действовать в соответствии с повесткой дня Турции и работают над тем, чтобы ограничить это влияние.

Несмотря на все имеющиеся трудности, мы полны решимости идти вперед, потому что считаем, что это самый реальный путь к достижению мира между народами. Международная коалиция играет вспомогательную роль в этом переговорном процессе.

- Какого рода стратегию готовит Автономная администрация для достижения прочного мира и на каких принципах вы формируете «дорожную карту»?

- С помощью этих комитетов и всей текущей работы мы стремимся к достижению прочного решения и мира в стране. Мы полностью привержены этим усилиям и готовы сделать всё необходимое ради спокойного будущего Сирии.

У другой стороны более сложная структура – многие представители переходного правительства вышли из джихадистских кругов. Тем не менее, мы считаем, что находимся на правильном пути и будем двигаться вперед.

Нашей целью является децентрализованная Сирия – страна, в которой мы сможем отойти от централизма, которая станет автономной, самоуправляемой и будет опираться на принципы свободы, права женщин и право на законную самооборону.

Мы считаем, что каждый кантон и регион должен иметь свои собственные законные силы самообороны и структуры внутренней безопасности.

В сфере образования мы поддерживаем серьезные шаги по обеспечению образования на родном языке, начиная с начальной школы и заканчивая университетом.

Таковы наши требования, хотя сейчас остается неясным, в какой степени другая сторона согласится на них. Тем не менее, мы считаем, что международные силы, соглашения и протоколы в целом поддерживают нашу позицию, и стараемся максимально использовать эту базу. Мы надеемся, что со временем они также примут эти принципы.

- Как недавнее расширение контактов между международными игроками, такими как США и Европейский союз, и Дамаском – наряду с фактической легитимностью, которую это придало новому режиму, правящему Сирией, – повлияло на переговоры Автономной администрации и общий политический баланс в регионе?

- США, ЕС и другие заинтересованные стороны показывают определенную заинтересованность, когда речь заходит о таких ценностях, как демократия и свободы. В прошлом они стремились реформировать или сдерживать группировки, возникшие на джихадистской почве, такие как «Аль-Каида*» или ИГИЛ*. На самом деле, модель, которую мы внедряем в Рожаве, основана на демократии, свободах, системе кантонов и особых нормах управления, и тесно связана с принципами, к которым они стремятся. Поэтому их присутствие может служить для нас как преимуществом, так и источником поддержки.

Однако, иногда эти игроки действуют в соответствии со своими собственными интересами, что может привести к задержкам или отсутствию своевременного и необходимого вмешательства. Тем не менее, мы не теряем надежды на то, что эти процессы в конечном итоге пойдут на пользу народам региона и приведут к положительному результату.

- Как Турция воспринимает развивающийся диалог между Автономной администрацией и Дамаском? Может ли этот процесс привести к сдвигам в сирийской политике Турции?

- Турецкая Республика не демонстрирует искренности. Она не желает признавать права курдов или поддерживать их – вместо этого турецкие власти сосредоточены на ослаблении курдских игроков. Влияние Турции очень велико; многие соглашения, такие как прекращение огня в районе ГЭС Тишрин, были приняты только после сильного давления со стороны международных сил и коалиции.

Турция продолжает вмешиваться в ситуацию на местах, используя свои марионеточные группы. Некоторые преступления на религиозной почве, включая нападения на алавитские общины, были совершены группировками, пользующимися поддержкой Эрдогана. Даже группировка ХТШ, похоже, недовольна текущей траекторией развития событий. Международные и региональные игроки сейчас ищут способы ограничить это внешнее влияние. Удастся ли им это сделать, пока неизвестно.

- Вы упомянули о действующем прекращении огня. Действует ли это соглашение на всей территории Северо-Восточной Сирии?

- Действующее прекращение огня было первоначально согласовано на ограниченный период, а затем продлено. На данный момент мы не знаем, как долго оно продлится. В идеале оно должно перерасти в постоянное соглашение, но сроки остаются неопределенными.

Мы не совсем уверены, что действующие в этом районе группировки полностью подконтрольны ХТШ. Формально режим прекращения огня сохраняется – боестолкновений на этих территориях нет, ситуация стабильна. Турецкие беспилотники продолжают кружить в небе над регионом, но нападений не было уже около двух месяцев.

- Изменилась ли позиция Турции в части какого-либо официального статуса для Северо-Восточной Сирии?

- Нет, Турция категорически отвергает существование нашей политической структуры. Сирийский режим также придерживается строгой централистской позиции. Это видно из его конституционной декларации. Судя по всему, Дамаск выбрал авторитарную модель с единоличным правлением.

Однако, децентрализация – это не только наше требование, но и общее стремление всего сирийского общества, в том числе алавитов, друзов и прочих общин. Тем не менее, до сих пор режим всегда придерживался крайне жесткого подхода. Изменится ли это в будущем, не ясно. Турция, в свою очередь, по-прежнему категорически отвергает любое решение, подразумевающее децентрализацию.

- Как усилия по поиску политического решения в Северном Курдистане (юго-восточная Турция) влияют на подход Турции к Рожаве?

- Можно было бы ожидать, что вступление в переговоры с РПК приведет к снижению давления на нас. Но пока мало что изменилось. Произошло некоторое смягчение риторики – они больше не используют напрямую термин «терроризм» и теперь называют нас Силами демократической Сирии (СДС) или ОНС (Отрядами народной самообороны), но основной подход остался всё тем же.

На практике ситуация не меняется. Мы считаем, что постоянное давление со стороны Турции – одна из причин, по которой сирийский режим не занял более серьезную позицию по отношению к Автономной администрации. По словам наших коллег, сейчас проводятся некоторые прямые технические переговоры, и это хороший признак, но этого недостаточно. Мы считаем, что необходимы более серьезные изменения и конкретные шаги.

* - террористическая организация, запрещена в РФ