Условия содержания политических заключенных на сегодняшний день похожи на те, которые наблюдались в печально известной тюрьме Амеда после военного переворота 1980 года.

За 20 лет своего пребывания на посту президент Турции с его тоталитарным мышлением, установивший в государстве «режим одного человека», и правительство ПСР привели страну в самую тяжелую ситуацию. Одна из характеристик этой ситуации – тюрьмы и их количество. По данным Министерства юстиции Турции, по состоянию на 31 января 2022 года в тюрьмах находилось в общей сложности 303 389 человек. Эта цифра включает 38 359 заключенных, находящихся в предварительном заключении, и 265 030 осужденных и отбывающих срок. 289 684 заключенных – мужчины, 11 823 – женщины и 1882 – несовершеннолетние возрастом до 18 лет.

Согласно данным уголовной статистики Совета Европы за 2020 год, Турция является страной-членом с наибольшей долей заключенных по отношению к численности населения. Так, на 100 000 жителей страны 357 человек находятся в заключении. Правительство с апломбом обещает строить ещё больше тюрем, так что можно ожидать, что Турция сохранит свое постыдное первенство среди 47 держав СЕ.

36 новых тюрем

Для строительства 36 новых тюрем на 2022 год Министерству юстиции были выделены бюджетные средства в размере почти двух миллиардов турецких лир (около 61 000 000 евро). Эта сумма была просчитана в рамках инвестиционной программы, утвержденной президентом Тайипом Эрдоганом. В прошлом году на строительство тюрем из государственного бюджета было потрачено 2 246 000 000 лир.

Касаясь случаев смертей в тюрьмах, поступающей информации о больных заключенных, сообщений родственников заключенных и периодически публикуемых отчетов правозащитных организаций, становится ясно, что турецкие тюрьмы стали пыточными центрами, в которых не соблюдается право на жизнь и медицинскую помощь, а к узникам применяются бесчеловечные и унижающие достоинство меры. Угнетение, насилие и нарушения правовых норм в тюрьмах и местах предварительного заключения сегодня можно сравнить с режимом террора, который был установлен после военного переворота 12 сентября 1980 года в печально известной тюрьме в Амеде (тур. Диярбакыр) старшим офицером Эсатом Октай Йылдыраном. Йылдыран был назначен руководителем этого тюремного пыточного центра после переворота. На данный момент можно сделать вывод, что сегодняшние заключенные сталкиваются с одинаковым обращением в разных тюрьмах, а значит, мы можем предположить наличие систематической политики.

Всё больше просьб о помощи поступает к АПЧ

Обеспокоенные родственники заключенных обращаются в правозащитные организации. Одной из таких организаций является правозащитная ассоциация АПЧ (турецкая Ассоциации прав человека) в Амеде. Сейчас у АПЧ очень много работы, поскольку запросы о поддержке следуют один за другим.

Шейхмус Башкан обратился к юристам АПЧ, рассказав о случае своего сына Давута Башкана. 28-летний Давут находится в тюрьме уже 12 лет. Три месяца назад был переведен из Кайсери в Афьон-Болвадин. По словам его отца, при поступлении в новое учреждение Давута собирались подвергнуть унизительному досмотру с раздеванием. Он сопротивлялся и был избит охранниками. 22 февраля он рассказал об этом своим родственникам по телефону. Мужчина сообщил, что сотрудники правоохранительных органов называли его террористом и подвергли физическому насилию, а следы от ударов все еще видны на его теле, и в этот момент связь внезапно прервалась. Телефон зазвонил снова через пять минут. Давута оскорбляли и угрожали сотрудники охраны тюрьмы за то, что тот описал жестокое обращение, которому подвергался в стенах пенитенциарного учреждения.

«Я боюсь за своего сына»

Шейхмус Башкан хочет подать жалобу на действия сотрудников тюрьмы и просит АПЧ о правовой поддержке. Он обеспокоен положением своего сына и, несмотря на свой преклонный возраст и слабое здоровье, делает все возможное, чтобы его голос наконец услышали. Случай Башкана уже был упомянут в парламенте Турции депутатом от ДПН (Демократической партии народов) Омером Фаруком Гергерлиоглу. Когда он позвонил в Министерство юстиции, отцу сказали, что на тюрьму поступает много жалоб. «Я боюсь за своего сына. Если с ним что-то случится, ответственность будет нести Министерство юстиции», – сказал Шейхмус Башкан, – «Наши дети подвергаются давлению и насилию и не могут пользоваться своими законными правами. Мы призываем к созданию парламентской комиссии с целью расследований происходящего в тюрьме, дабы её участники увидели всё своими глазами и выслушали заключенных».

«Эсат Октай не умер»

Еще одна обратившаяся к АПЧ за помощью родственница заключенного – Ремзие Алан. Ее сын Мазлум Алан содержится в тюрьме провинции Измир, города Буджа. 29-летний Мазлум приговорен к пожизненному заключению и отбывает свой срок уже одиннадцать лет. У его семьи нет денег, и мать не может навестить сына уже три года. Ремзие Алан рассказала, что Мазлум был переведен из Болу в Буджу в 2019 году во время политической протестной голодовки, инициированной курдским политиком Лейлой Гювен, и что тогда у него был диагностирован рак печени.

Комментируя условия содержания своего сына, женщина говорит: «Во время нашего последнего телефонного разговора Мазлум сказал, что он сам и его друзья подвергаются давлению и издевательствам. Еды им дают буквально одну ложку. Похоже, что охранники смеются над ними. Писем им не выдают. Он сказал, что их жалобы на ситуацию были конфискованы. Когда узники стали возражать, им отвечали: «Эсат Октай не умер, он живет здесь». Мазлум сказал, что мы просто обязаны забрать его оттуда. Он очень болен. Если бы его отправили в Амед, я могла бы видеться с ним хотя бы раз в месяц».