Эрен Кескин, известный адвокат, правозащитница и сопредседательница турецкой Ассоциации по правам человека (АПЧ), комментирует правовой и политический контекст нового этапа диалога и урегулирования конфликта с курдами в Турции. Она обращает внимание на содержание под стражей политических заключенных и тяжелобольных узников и напоминает о предыдущих пакетах судебных реформ, которые обещали стране прогресс и перемены к лучшему, но так и не были реализованы. Подчеркивая важность конкретных действий со стороны государства и значимость подлинной политической воли, Кескин задается вопросом, как общество может поверить в искренность этого процесса.

Статья Эрен Кескин под названием «Как мы можем верить в перемены?» была впервые опубликована в турецкой газете Yeni Yaşam Gazetesi 11 июня.

Вот уже некоторое время мы наблюдаем за новой попыткой урегулирования, которая породила надежды на мир в обществе. Этот процесс был представлен общественности довольно поверхностно после выступления [лидера ультраправых] Девлета Бахчели в парламенте. До сих пор никто до конца не понимает, что намереваются делать турецкие власти в этих обстоятельствах. Курдский лидер Абдулла Оджалан — представитель противоположной стороны конфликта — заявил, что теперь освободительное движение пойдет в новом направлении, прекратив вооруженную борьбу. Совет сопредседателей РПК (Рабочей партии Курдистана) также объявил, что после созванного внеочередного съезда партия будет следовать призыву Оджалана. Очевидно, что это было очень важное решение.

Сегодня война изменилась, и боевые действия ведутся с помощью беспилотных летательных аппаратов. Характер вооруженных конфликтов меняется: люди гибнут, когда их убивают дистанционно, по телефону, а оружие и методы ведения войны претерпевают полную трансформацию. Как правозащитник, я считаю, что в такие времена очень важно продолжать борьбу в рамках гражданской политики. Правозащитники из АПЧ всегда выступали за ненасильственное решение. Именно поэтому решение о прекращении вооруженной борьбы имеет такое большое значение для нашего региона.

Конечно, Курдистан расположен на землях четырех разных стран. События в одной области курдских территорий влияют на другие. Как мы все знаем, происходящее в Рожаве [Северо-Восточная Сирия, контролируемая курдами] стало основным катализатором начала нового процесса в нашем регионе. Независимо от причины, старт нового мирного диалога имеет большое значение. Но какова политическая воля участников этого процесса?

Как мы неоднократно заявляли, Турецкая Республика давно является участницей многих международных договоров и, в соответствии со статьей 90 своей конституции, признает нормы международного права выше внутреннего. При этом Турция не выполняет свои международные обязательства и не действует в соответствии со своим же внутренним законодательством. Турецкая судебная система даже не выполняет решений Конституционного суда, высшей судебной инстанции страны. И как же мы можем видеть путь вперед в таких условиях? Как нам доверять этому процессу?

Было высказано предположение, что для политических заключенных и больных узников, находящихся в настоящее время в турецких тюрьмах, начнется новый судебный процесс. К сожалению, мы увидели, что ни одно из наших ожиданий не оправдалось с принятием нового закона на прошлой неделе. Согласно данным Ассоциации по правам человека, в турецких тюрьмах находится 1 412 больных заключенных, и эта цифра включает только тех людей, о которых нам достоверно известно.

Многие заключенные, особенно осужденные за уголовные преступления, не знают о своих правах и не обращаются в какие-либо учреждения, даже когда они неизлечимо больны. На самом деле, мы знаем, что многие тяжелобольные узники не подавали никаких заявлений и ходатайств о том, чтобы выйти на свободу по состоянию здоровья. Возможно, мы также не знаем о некоторых политзаключенных, поскольку они осуждены и недоступны для своих законных представителей. Таким образом, эта цифра отражает только тех больных узников, с которыми смогла связаться АПЧ. Некоторые из них находятся в крайне тяжелом состоянии.

С введением нового закона вердикт Института судебной медицины, который ранее не был обязательным в правовых рамках, фактически стал неизбежным этапом и требованием для того, чтобы больной заключенный мог выйти на волю и исполнение наказания было отложено. Мы последовательно возражали против того, чтобы этот институт был единственным органом, имеющим право фиксировать пытки и заболевания, поскольку это официальный экспертный орган, полностью подчиненный политической воле. По этой причине он часто не сообщает о состоянии больных заключенных в адекватной форме.

Кроме того, даже когда Институт судебной медицины выдает заключение, наблюдательные комиссии, созданные в тюрьмах, могут игнорировать эти документы, объявляя заключенного «опасным для общества». Следовательно, новые нормы закона не внесли никаких конкретных изменений. На самом деле, для освобождения больных заключенных не требуется никаких новых правовых норм. Если Институт судебной медицины подтверждает их состояние, осужденные могут быть освобождены с отсрочкой исполнения наказания. Задержанные также могут быть освобождены на основании медицинского заключения по решению суда. При наличии соответствующей политической воли это был бы чрезвычайно простой процесс.

В соответствии с новым законом, порядок исполнения приговоров в отношении лиц, осужденных за повторные преступления, был изменен, и эти люди вышли на свободу. Другими словами, были освобождены только преступники, совершившие уголовные правонарушения, с несколькими судимостями. Однако, сколько-нибудь значимого освобождения тяжелобольных заключенных, остающихся в турецких пенитенциарных учреждениях, пока не произошло. Как правозащитники, мы ждем, когда этот процесс начнется и люди будут выходить на свободу без дальнейших задержек.

Руководящие органы Турецкой Республики много раз объявляли о пакетах судебных реформ. Если мы оценим реформы 2019 года, то увидим, что власти по сути обещали полностью поддерживать свободу выражения мнения и организации, сделать содержание под стражей исключительной мерой и обеспечить такое положение дел, чтобы освобождение до суда было нормой. Вместо этого на сегодняшний день мы наблюдаем прямо противоположное.

Еще десять лет назад мы, защитники прав человека, ежедневно проводили несколько публичных мероприятий с участием прессы на улицах; сегодня даже нам не разрешают делать заявления для прессы на публике. Субботние матери, чья кампания гражданского неповиновения признана одной из самых легитимных в мире, теперь могут проводить свои пикеты только с ограничением численности в десять человек. Это решение было вынесено после того, как в течение года их неоднократно задерживали.

Я не помню времени, когда свобода слова и свобода ассоциаций подвергались большему давлению, или когда решения об арестах граждан принимались настолько опрометчиво. Так что же случилось с этими судебными пакетами, о которых так много говорили? Почему они не реализуются на практике? Мы, правозащитники, всегда поддерживали мир. Однако, каждый понимает, насколько важны шаги, которые должно предпринять государство, и насколько чистые намерения могут укрепить веру в этот процесс. Убедите нас.