После падения режима Баас и провала централизованной системы в Сирии внедрение децентрализованной модели управления считается наиболее подходящим решением для спасения страны от накопившегося груза нескончаемых кризисов.
Сирийский писатель Диаа Искандар подчеркнул в интервью новостному агентству ANHA, что административная децентрализация сохраняет права всех религиозных, национальных и этнических групп в стране. Он высоко оценил «уникальный» опыт автономного управления и призвал изучить его, чтобы извлечь подобающие уроки и попытаться использовать в других сирийских провинциях.
Писатель рассмотрел историю возникновения децентрализованной системы, сказав: «Эта система появилась недавно, в двадцатом веке, и она подразумевает распределение полномочий между центральным правительством и регионами, будь то провинции, штаты или территории, в результате чего эти районы со своими мини-правительствами занимаются местными делами и задачами».
Искандар отметил, что многие страны мира, такие как Франция, Италия, Испания и Япония, внедрили децентрализованную систему. В арабском мире она была реализована в странах Магриба, Алжире и Тунисе после падения власти Зина аль-Абидина, а также в Ираке после краха режима Саддама Хусейна.
Искандер выразил сожаление в связи с тем, что некоторые считают, будто децентрализованная система представляет опасность для единства страны и может привести к её расколу; он назвал это мнение нелогичным и привел примеры Швейцарии и Объединенных Арабских Эмиратов, добавив: «Многие страны осуществили децентрализацию, а некоторые приняли федерализм, который можно назвать даже более широкой системой, чем децентрализация. Тем не менее, эти страны не распались, и никаких опасений за их единство нет».
«Административная децентрализация сохраняет права всех групп общества, религиозных конфессий, национальностей и этносов, – пояснил наш собеседник. – Местное самоуправление уже рассматривалось, как вариант административной организации страны, в эпоху Башара Асада и его отца, но это была формальная система. Т.е., центральная власть контролировала так называемые (выборные) муниципальные и провинциальные советы. Мы все знаем, как проводились выборы в эпоху Баас. Центральная власть контролировала происходящее на местах, будь то муниципалитеты или провинциальные администрации, и диктовала им, как действовать, не принимая во внимание потребности регионов. Как следствие, эти местные администрации были не в состоянии выполнять возложенные на них задачи».
Он добавил: «В этих администрациях было много фаворитизма по отношению к определенным партиям. Коррупция в те дни порой давала муниципалитету больше возможностей и средств благодаря политической лояльности. Средства, которые могли понадобиться другой провинции, поступали в распоряжение лоялистов благодаря их позиции или из-за недовольства работой другой администрации».
Говоря о факторах, препятствующих внедрению децентрализованной системы в Сирии, Искандер пояснил: «К сожалению, среди сирийских граждан наблюдается значительная неосведомленность в вопросе децентрализации, поскольку средства массовой информации не освещают положительные стороны этого опыта, делая акцент на том, что некоторые считают недостатками. Кроме того, термин «децентрализация» ассоциируется с опасениями раскола, что угрожает единству нации. Стоит понимать, что сложная ситуация в Сирии обусловлена региональным и международным вмешательством. Внешние силы могут поддерживать или противодействовать осуществлению децентрализации по политическим или стратегическим причинам».
Писатель считает, что сирийцы могут не испытывать опасений относительно децентрализованной системы, концепцию которой стоит разъяснить. Он подчеркнул, что такой путь вовсе не является синонимом отделения регионов или фрагментации страны. Искандер предложил проводить просветительские семинары с целью разъяснения этой концепции, дабы продемонстрировать, что призыв к децентрализации обеспечивают единство Сирии.
Он продолжил: «Очень важно, чтобы в конституцию вошли гарантии того, что внедрение децентрализованной системы не приведет к расколу государства. Поскольку децентрализация может изначально вызвать некоторые опасения, переход к этой системе стоит осуществлять постепенно, через конкретные и понятные для всех этапы, чтобы граждане были уверены, что процесс идет безопасно и без внезапных изменений, которые могут вызвать общественное беспокойство.
Поскольку некоторые сирийцы могут с сомнением относиться к термину «децентрализация», можно использовать другой общепринятый термин, например, «расширенная система местного управления». Следует также понимать, что децентрализация направлена на благо регионов страны, районов или провинции. Это нужно для того, чтобы центральная власть в столице не контролировала принятие решений, касающихся дел этих субъектов».
Диаа Искандер обратил внимание на ситуацию, сложившуюся после 2011 года, когда в стране подняло голову народное движение, и на то, что за ним последовало, подчеркнув: «В нескольких провинциях страны были организованы эксперименты в области децентрализованного местного управления – например в Даръа и Ас-Сувейде, а в Идлибе было создано Правительство спасения. Однако, наиболее заметным этот эксперимент был в Северо-восточной Сирии, поскольку Рожава занимает примерно треть географической территории страны и насчитывает около четырёх с половиной миллионов человек населения».
Искандер назвал самоуправляемую администрацию, созданную в Северо-восточной Сирии, «уникальным опытом» и продолжил: «Этот регион, в котором проживает множество народов и этнических групп, включая курдов, арабов, туркоманов, армян, черкесов, ассирийских христиан и сирийцев, управляется в соответствии с так называемой концепцией сопредседательства, которая охватывает все гражданские и даже некоторые военные институты. В рамках этой системы самоуправления женщины составляют 50% и более сотрудников в штате. Это очень богатый и свежий опыт, который может быть омрачен некоторыми ошибками, но последнее – нормальное следствие внедрения новой системы».
Писатель призвал изучить опыт Демократической автономной администрации, действующей на северо-востоке страны, где сам Искандер живет с тех пор, как был вынужден покинуть свой родной город в Латакии из-за преследований со стороны служб безопасности бывшего сирийского режима. Он также подчеркнул важность попытки представить этот опыт остальным сирийским провинциям и разъяснить его положительные стороны, добавив, что этот шаг послужит интересам всех народов Сирии.
