Турецкий режим использует и преследует беженцев при любой возможности. И правительство, и оппозиция угрожают пострадавшим людям депортацией в страны их происхождения и нагнетают враждебность к ним, используя ультраправую пропаганду в своей предвыборной риторике. Даже в случае такого бедствия, как землетрясение, они подвергаются систематической дискриминации. Начиная с 2017 года для поездок из одной турецкой провинции в другую им требуется разрешение директората по управлению миграцией при Министерстве внутренних дел. Чтобы покинуть пострадавший от землетрясения регион, беженцу необходимо получить соответствующее разрешение на 60 дней.

Мехмет Шехьяр из Алеппо и мигрант, и жертва землетрясения. Мужчина рассказал корреспонденту ANF о своей ситуации. Сириец Шехьяр – дизайнер женской одежды, который приехал в Турцию в поисках работы ещё в 2009 году, до начала войны в Сирии. Со слов Шехьяра, он получил разрешение на работу и трудился в текстильной мастерской в Стамбуле, не сталкиваясь ни с какими проблемами. В 2011 году, после начала войны в Сирии ему пришлось перевезти свою семью из Алеппо в Турцию. Его дети пошли в школу в Хатае. Жизнь всей сирийской семьи перевернулась с ног на голову в 2017 году, когда директорат по управлению миграцией, действующий при Министерстве внутренних дел Турции, решил, что сирийцам, желающим отправиться из одной провинции в другую, необходимо разрешение на выезд: «Чтобы выехать из одной провинции в другую, вы должны подать заявление в директорат по управлению миграцией. И даже тогда разрешение выдается всего на 15 дней. Я мог выехать в Стамбул только при наличии разрешения от иммиграционного управления в Хатае, где я зарегистрирован. Это касается даже медицинских вопросов и лечения».

Эта мера, принятая в 2017 году, урезала право людей на свободу передвижения. Ситуация усугубилась очередным решением директората, принятым после землетрясения. Шехьяр рассказывает: «Во время той катастрофы я находился в Стамбуле. К счастью, с моей женой и детьми в Антакье не случилось ничего страшного, но дом, в котором мы жили, получил сильные повреждения. Узнав об этом, я вернулся в Антакью. После землетрясения миграционная служба приняла еще одну особую меру, повлиявшую на сирийцев. Поскольку нам негде было остановиться, я попросил разрешения поехать к моей матери в Афьон. Но мы могли оставаться там только 30 дней, потому что там у меня не было ни работы, ни средств к существованию. Мой полуразрушенный дом и всё моё имущество остались здесь. Мне пришлось вернуться в Антакью с семьей, но теперь я не могу выехать в Стамбул, потому что мне не дают на это разрешения. У меня связаны руки».

Шехьяр живет со своей семьей в палатке в одном из пунктов помощи, созданных политическими партиями в провинции Хатай. Мужчина винит турецкое правительство в дискриминационной практике в отношении сирийцев. «Я родился сирийцем, в чем мое преступление?» – говорит Шехьяр, – «Я дизайнер женской одежды. Я рисую модели, делаю выкройки и разрабатываю одежду. Здесь всё лежит в руинах, вокруг сплошные разрушения, а работы нет. Я должен ездить в Стамбул на работу, но мне не позволяют выехать отсюда. Теперь мы бездомные. Как долго мы будем жить в палатке? У детей нет возможности посещать школу. Нам нужен хотя бы жилой контейнер, и я надеюсь, что дискриминация прекратится. Я не знаю, что нам делать и как быть. Я и мигрант, и жертва землетрясения. Моя семья уже пострадала от ужасов войны и февральского землетрясения. Землетрясение хуже, чем война. Разве у нас, сирийцев, нет права на жизнь? Что мы должны понимать под этой практикой, что это право у нас отняли? Я хочу, чтобы эта дискриминация прекратилась».