Когда Кемаль Кылычдароглу был представлен в качестве основного кандидата в президенты от оппозиции, я был поражен толпой, собравшейся у штаб-квартиры исламистской Партии Счастья.

Это было потрясающее зрелище.

Исламисты объединились с турецкими националистами, либералами и кемалистами, чтобы поддержать Кылычдароглу, председателя Республиканской народной партии (РНП), несмотря на их давнее соперничество, продолжавшееся десятилетиями.

На 74-летнего кандидата в президенты возлагались большие надежды. Он оказался способен объединить различные политические фракции в попытке сместить президента Реджепа Тайипа Эрдогана, превратив свою партию из архаичной, истеблишментной структуры, представлявшей исключительно старый кемализм, в прогрессивную социал-демократическую силу.

Накануне выборов Эрдоган выглядел значительно ослабленным из-за затяжного экономического кризиса, неудовлетворительных показателей в области прав человека и неудачной реакции на разрушительные февральские землетрясения.

После двух десятилетий пребывания у власти он выглядел хрупким и политически уязвимым, чего не было ни разу с 2014 года.

Однако Кылычдароглу так и не смог одержать победу.

Естественно, легко обвинить проигравшего кандидата и назвать очевидные причины его неудач. Но нам все же необходимо разобраться, почему турецкая оппозиция не смогла успешно противостоять политику, который все больше отрывается от экономических и социальных реалий страны.

Я признаю тот факт, что Эрдоган пользовался определенными преимуществами действующего президента, и игровое поле было далеко не ровным: президент Турции использовал государственные ресурсы, чтобы завлечь избирателей перспективой доступных кредитов, бесплатного бытового газа, повышения зарплат и снижения налогов.

Он также прибегнул к кампании, направленной против меньшинств, и распространил поддельные изображения, связывающие Кылычдароглу с террористами.

Тем не менее, Кылычдароглу допустил несколько серьезных ошибок на этом пути.

Неэффективная кампания

Кылычдароглу провел неэффективную кампанию, которая не смогла убедить избирателей в том, что он является лучшей альтернативой Эрдогану.

Его предвыборная команда, возглавляемая двумя представителями рекламной индустрии, сосредоточилась исключительно на маркетинговых стратегиях и, возможно, недооценила важность вовлечения общественности.

Хотя он выпускал ночные видеоролики в Твиттере, в которых рассказывал о своих планах на будущее, он воздерживался от новых обещаний на митингах во время предвыборной кампании.

Теперь очевидно, что он не смог проникнуть в центральную часть Анатолии и наладить контакт с городскими консерваторами, полагаясь исключительно на поддержку социальных сетей.

Как ни странно, недавний отчет о рекламе в Facebook показал, что Кылычдароглу потратил лишь десятую часть того, что группы, выступающие за Эрдогана, потратили на предвыборную кампанию в этой социальной сети.

Политика Кылычдароглу не была эффективно переведена в инструменты предвыборной кампании. Избиратели не знали, за что на самом деле выступает Кылычдароглу, помимо его желания сместить Эрдогана.

Можно утверждать, что Кылычдароглу выступал за возвращение к парламентской политической модели, но такое политическое послание не нашло отклика у избирателей.

Кылычдароглу также не сделал тяжелую экономическую ситуацию в стране основой своей кампании и не рассказал о том, как он планирует исправить структурные проблемы.

Вместо этого он сделал выбор в пользу популизма, давая громкие обещания, такие как повышение зарплат и пенсий для работников государственного сектора, обещание безвизового доступа в Европу для турецких граждан в течение трех месяцев, найм большего количества учителей, техников и инженеров для деревень и даже обещание бесплатного электричества для сельскохозяйственных городов.

Когда его спросили об экономической политике, он отказался дать четкие ответы, заявив, что собрал команду бывших чиновников, банкиров и министров, которые все исправят. Но кто будет стоять у руля власти? Бывший заместитель премьер-министра Али Бабаджан (подлинный автор турецкого экономического чуда – прим.) или профессор экономики Бильге Йылмаз, который неоднократно критиковал Бабаджана за «неправильную политику»?

Его чиновники не смогли объехать регион, не сомгли создать единый фронт по экономике, и не объяснили общественности свои приоритеты в решении таких проблем, как безработица, дефицит торгового баланса, инфляция и голод.

В итоге Кылычдароглу не смог убедить избирателей в том, что он будет проводить лучшую экономическую политику, способную принести ощутимые результаты.

Разделенная коалиция

Раздираемая коалиция «Стола шести» также работала против Кылычдароглу.

Когда Мераль Акшенер, лидер Хорошей партии, ненадолго покинула коалицию из-за нежелания поддерживать Кылычдароглу в качестве совместного кандидата, Эрдоган был занят проведением совещания высокого уровня с экспертами по решению проблем будущих катастроф, подобных землетрясениям 6 февраля.

Этот эпизод отодвинул на второй план страдания миллионов жертв землетрясения. Эрдоган, который сам руководил неадекватным реагированием на чрезвычайную ситуацию, связанную с землетрясением, предстал как ответственный лидер, искренне озабоченный насущными проблемами, в то время как шесть лидеров оппозиции вели ожесточенную борьбу за политические выгоды на фоне катастрофы.

Обещание Кылычдароглу назначить восемь вице-президентов, – обещание, данное лидерам различных партий и мэрам вызвало страх у многих, потому что оно напомнило о подобных коалиционных правительствах 90-х годов, которые рушились одно за другим.

Более того, на отдельных митингах, проводимых политическими партиями, включая мэра Стамбула Экрема Имамоглу, баннеры и фотографии Кылычдароглу заметно отсутствовали вплоть до последних двух недель перед выборами 14 мая.

Политические партии, за исключением Партии Счастья, не разместили плакаты Кылычдароглу на своих зданиях и не вели активную агитацию за так называемого совместного кандидата через свои аккаунты в социальных сетях.

Именно поэтому Эрдоган имел явное преимущество перед оппозицией. Он мог критиковать ее за пустые обещания и междоусобицы.

Кроме того, он превратил в оружие неофициальный союз Кылычдароглу с прокурдской Демократической партией народов (ДПН).

Эрдоган без устали нападал на Кылычдароглу за «сотрудничество с террористами», за выполнение приказов из Кандиля, где находится штаб-квартира Рабочей партии Курдистана (РПК). Он даже показывал сфальсифицированные предвыборные видеоролики Киликдароглу по провинциям; в них присутствовали одобрительные высказывания лидеров РПК.

Ответом Кылычдароглу стал единственный твит, который не смог серьезно рассмотреть этот вопрос.

Кылычдароглу не смог ответить на нелогичную критику о том, что он, якобы, работает на РПК. Он предпочел промолчать, вместо того чтобы опровергнуть этот аргумент.

Последняя возможность

Кроме того, у Кылычдароглу не оказалось эффективной стратегии для второго тура выборов. Это было ужасно. Это резко контрастировало с кампанией Эрдогана, который заблаговременно подготовил три рекламных ролика, новые лозунги и плакаты.

Теперь у нас есть лидер оппозиции, который не признает победу Эрдогана. Одновременно, Кылычдароглу не делает никаких намеков на отставку после своего поражения, что должно быть нормой в любой демократической стране.

Кылычдароглу ждал четыре дня, прежде чем выйти из тени после провала в первом туре, и он прибегнул к использованию националистической риторики, чтобы стать ультранационалистическим лидером, выступающим против беженцев, используя тактику запугивания избирателей. Таким способом Киличдарглу пытался повысить свои шансы.

Однако, этот подход не только показался неискренним, но и выглядел как последняя попытка, отчаянная стратегия, выполненная неуклюже, и этого оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть часть курдских избирателей из-за его внезапного союза с турецкой ультранационалистической партией.

Результаты второго тура 28 мая не стали сюрпризом для многих.

Последняя возможность для значимых изменений в правительстве Турции достигнутая через широкий альянс партий, который мог бы улучшить демократию и решить долгосрочные экономические проблемы, исчезла.

Теперь у нас есть лидер оппозиции, который не только не признает победу Эрдогана, но даже не намекает на собственную отставку после поражения, что должно быть нормой в любой демократической стране.

Некоторые утверждают, что ему необходимо остаться на посту председателя РНП, чтобы привести свой Шестипартийный альянс на муниципальные выборы в следующем году и удержать крупные города благодаря своей объединительной тактике.

Однако даже в этом случае он все равно будет «хромой уткой», утратившей свою магию.