Какое значение может иметь для экономики семейный скандал? Всего несколько недель назад турецкая лира падала от одного рекордного минимума к другому, поскольку Центральный банк просто наблюдал за происходящим, иностранцы сбрасывали турецкие акции, а министр финансов страны Берат Албайрак утверждал, что обменные курсы не имеют значения. Сегодня валюта переживает большой отскок, фондовый рынок стремительно растет, а чиновники говорят о необходимости реформирования судов и сдерживания инфляции.

В течение более чем двух лет самодержавный президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган полагался на Албайрака, своего зятя, чтобы управлять экономикой. Мистер Албайрак чуть не воткнул его в землю. Поскольку банки выдавали кредиты по ставкам ниже инфляции, чтобы оживить рост экономики, лира просела более чем на 40% по отношению к доллару, прожигая дыру в сбережениях миллионов турок. Центральный банк и государственные банки растратили, по меньшей мере, $100 млрд. драгоценных валютных резервов в безуспешной попытке спасти валюту.

Эрдоган наконец-то ударил по тормозам. 7 ноября он уволил управляющего Центральным банком и заменил его одним из соперников Албайрака. Днем позже возмущенный мистер Албайрак, которого когда-то называли будущим преемником его могущественного тестя, ушел в отставку. С тех пор лира ответила своим лучшим недельным показателем (ралли на 10%) за два десятилетия.

Изменение тона было замечательным. Новый глава Центрального банка Наси Агбал и новый министр финансов Лютфи Эльван делают все возможное, чтобы стабилизировать валюту и снизить инфляцию до однозначных цифр. Министр юстиции, который с 2017 года руководил масштабными репрессиями против противников правительства, вдруг обнаружил страсть к верховенству закона, попросив судей соблюдать решения Конституционного суда и помочь улучшить климат для иностранных инвесторов. Эти инвесторы необходимы: оправившись от пандемии, экономика сократилась почти на 10% во втором квартале.

Даже Эрдоган, заклятый враг высоких процентных ставок, теперь говорит, что Турции, возможно, придется проглотить «горькую пилюлю», то есть дозу жесткой экономии. 19 ноября Центральный банк должным образом ввел впечатляющее повышение ставки на 475 базисных пунктов.

Эрдогану пришлось уступить давлению рынка и уволить Албайрака. «Существовала реальная вероятность того, что дела пойдут как снежный ком, и в Турции будет полномасштабный валютный крах», – говорит Пол Макнамара из Gam Investments. Другим вариантом было бы обратиться за помощью к МВФ, что ранее исключал Эрдоган. Президенту также пришлось бы заплатить политическую цену. Говорят, что группа из 30-40 парламентариев от правящей партии угрожала перейти на сторону оппозиции, если Албайрак не уйдет в отставку. Перестройка экономической команды Эрдогана, по крайней мере, дала ему некоторую передышку, как отмечает турецкий экономист Угур Гурджес.

Это также может помочь турецкому лидеру справиться с потерей хорошего друга в Вашингтоне. В течение последних четырех лет Эрдоган мог рассчитывать на то, что Дональд Трамп отвернется, пока Турция выселяла американские войска из районов северо-восточной Сирии, вступала в столкновения с европейскими союзниками США в Средиземном море, направляла сирийских наемников в Ливию и Азербайджан и арестовывала тысячи людей по обвинению в терроризме. Трамп также защитил Турцию от санкций в связи с ее покупкой у России зенитно-ракетной системы С-400. Впрочем, он пытался провести расследование в отношении турецкого государственного банка («Халькбанк», – прим.), обвиняемого в отмывании иранских денег.

При Джо Байдене, который в начале этого года назвал Эрдогана «автократом», которому «нужно заплатить определенную цену», все станет сложнее. Америка будет проводить красные линии и применять их более убедительно, говорит Лизель Хинц из Университета Джона Хопкинса. У Эрдогана будет меньше возможностей для заключения сделок с Белым домом. Санкции в отношении С-400 будет сложнее обойти, особенно после того, как Турция испытала эту систему в октябре. «Анкара больше не будет иметь той защиты, которую предоставляет Трамп, и должна привести свой дом в порядок политически и экономически, – говорит Асли Айдынтасб из Аналитического центра Европейского Совета по международным отношениям. – Возможно, нет прямой причинно-следственной связи, но нет никаких сомнений, что отставка Албайрака связана с тем, что Турция готовится к предстоящим вызовам».

Однако есть предел тому, как далеко Эрдоган готов пойти, чтобы спасти лиру и успокоить новую американскую администрацию. Несмотря на все недавние разговоры о реформах, он не собирается ослаблять хватку на национальных институтах, отказываться от роста или прекращать мучить оппонентов. Его прокуратура недавно начала расследование в отношении Экрема Имамоглу, оппозиционного мэра Стамбула, за критику одного из любимых проектов президента - канала между Черным и Мраморным морями. Правильный выбор политики центрального банка все еще зависит не столько от его управляющего, сколько от президента. Албайрак может стать полезным козлом отпущения, но он не является истинной проблемой Турции.

Даже если бы Эрдоган искренне говорил о демократических реформах и необходимости наладить отношения со своими западными партнерами, коалиция, которую он заключил с ультранационалистами своей страны, поддерживающими его в парламенте и в силах безопасности, затруднит ему принятие правильных шагов. «Он увяз на этом пути, – говорит Озгур Унлухисарчикли из немецкого Фонда Маршалла, еще одного аналитического центра. – Я не вижу, как он может внести существенные изменения, не разрушив созданную им структуру альянса».

Эрдоган должен надеяться, что начало президентства Байдена будет лучше, чем конец президентства Трампа. 16 ноября госсекретарь США Майк Помпео заявил французской газете, что Америке и Европе необходимо разобраться с «агрессивными действиями» Турции за последние несколько месяцев. Днем позже господин Помпео прибыл в Стамбул, где нанес визит Вселенскому патриарху, чтобы обсудить религиозные свободы в Турции (и, вероятно, оплакивал превращение Эрдоганом Собора Святой Софии, древней христианской базилики, в мечеть). Он не встретился ни с одним турецким чиновником.