Жертвами стали Сельчук Оздаг, заместитель председателя оппозиционной Партии «Будущее», Орхан Угуроглу, журналист, возглавляющий офис ежедневной газеты «Еникаг» в Анкаре, и Афсин Хатипоглу, адвокат, ведущий телепрограмму на канале, критикующем правительство. Все они были избиты среди бела дня возле своих домов людьми в масках, вооруженными палками и пистолетами.

Что общего было у жертв? Все они за несколько дней до терактов громко критиковали Партию националистического движения (ПНД), союзника-на-выборах и де-факто правительственного партнера Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана. Что еще более важно, все они имеют националистическое политическое происхождение, но стали критиками ПНД, костяка националистического движения Турции, из-за ее союза с ПСР. Хатипоглу, например, является бывшим главой ультранационалистических группировок, известных также как «Серые волки».

Раскол внутри ПНД уже породил отколовшуюся партию (Хорошая партия во главе с Мераль Акшенер, – прим.), которая объединилась с основной оппозицией. Перебежчики из ПСР тоже сформировали новые партии, в том числе Партию Будущего, возглавляемую бывшим премьером Ахметом Давутоглу.

Оздаг получил самые тяжелые травмы, в том числе сломанные пальцы и 17 швов на голове. Результаты полицейского расследования свидетельствуют о том, что нападение было хорошо спланировано. По сообщениям, пятеро нападавших в течение недели вели разведку вокруг дома Оздага. Полиция уже арестовала двоих подозреваемых. Они оба – молодые люди, активно участвующие в местном отделении «Очага Идеалистов». Эта группа, печально известная своими смертоносными уличными столкновениями с левыми в 1970-х годах, функционирует как молодежное отделение ПНД.

За последние два года было совершено несколько подобных нападений на представителей средств массовой информации националистического происхождения, что все больше похоже на систематическую политику запугивания. Связи нападавших с ПНД предполагают, по крайней мере, подстрекательство со стороны партии. Лидер ПНД Девлет Бахчели только усугубил опасения, не осудив последние теракты.

Очевидно, что эти нападения направлены на запугивание оппозиционных политиков и деятелей средств массовой информации, особенно тех, кто критикует ПНД. Но атаки, похоже, несут послание и Эрдогану. Это – напоминание о том, что его националистические союзники не будут уклоняться от разжигания политической напряженности, чтобы заставить его придерживаться определенной линии.

Дело в том, что союз ПСР с ПНД – союз, который помог Эрдогану установить президентскую систему и победить на выборах в 2018 году, – находится под растущим напряжением как из-за внутренней динамики, так и из-за внешнеполитических факторов. Бахчели хочет быть уверенным, что Эрдоган, прагматик с обильным послужным списком политических поворотов, не откажется от ПНД в пользу более удобных союзников в преддверии выборов 2023 года.

Оба, Эрдоган и Бахчели, утверждали, что их альянс цел и невредим и обязательно победит на выборах 2023 года, хотя опросы общественного мнения показывают, что их поддержка в обществе идет на спад.

Тем не менее, ряд событий за последние несколько месяцев дает достаточно оснований полагать, что отношения ПСР и ПНД не так гладки, как это было на президентских выборах в 2018 году или муниципальных выборах в 2019 году.

Во внутренней политике Эрдоган и Бахчели расходятся во мнениях по нескольким важнейшим вопросам.

Первая – это обещание Эрдогана провести судебную и экономическую реформы, которые он, скорее всего, обнародует в феврале. Ожидается, что судебный пакет будет направлен на нормализацию внутренней обстановки, где беспрецедентные репрессии против инакомыслия привели к тому, что тысячи людей оказались в тюрьмах, включая популярного курдского политика Турции Селахаттина Демирташа.

(Турецкие суды принимают решения в пользу бизнесменов, связанных с правящей партией Эрдогана. Это обстоятельство, наряду с арестами противников Эрдогана, отпугивает инвесторов и ведет к оттоку капитала из Турции, угрожая разрушить экономику страны. Турция критически зависима от инвестиций Транснационального бизнеса. Это – возможная причина судебной реформы, – прим.)

Бахчели не склонен к такому расслаблению, утверждая, что «на карту поставлена безопасность государства».

Во-вторых, Эрдоган посещал небольшие партии различных мастей в явной попытке сформировать третий политический блок, который был бы под его контролем и расколол бы оппозицию. Но такой блок мог бы также ослабить зависимость Эрдогана от ПНД; следовательно, его контакты с другими партиями подпитывают кризис доверия в его альянсе с ПНД.

Среди контактов Эрдогана выделяются контакты с Партией Счастья – преемницей исламистской Партии Благосостояния, в которой началась политическая карьера Эрдогана. Что характерно, Эрдоган на этой неделе посетил могилу Недждметтина Эрбакана, лидера и его политического наставника (наставника до того момента, пока они не отдалились друг от друга после раскола в движении).

Потрясения в альянсе ПСР-ПНД также носят идеологический характер, проистекая из соперничества за то, как сформировать новый турецкий национализм. Отдаст ли он приоритет исламским догматам или светским ценностям?

Эрдоган прекрасно понимает, что национализм, вдохновляемый ПНД, растет и в низах ПСР, угрожая секуляризацией и захватом некоторых сегментов его электоральной базы. Чтобы предотвратить такие сдвиги, он должен убедиться, что его база остается приверженной консервативным ценностям и сохраняет свои собственные политические исламистские полномочия.

Еще одна причина кризиса доверия между ПСР и ПНД связана с планом внесения поправок в избирательное законодательство. Два союзника спокойно работают над планом, но еще не достигли консенсуса. В то время как ПСР надеется на изменения, которые облегчат переизбрание Эрдогана, ПНД настаивает на сохранении 50-процентного порога, который должен пройти кандидат в президенты, чтобы победить.

ПНД также против любых уступок, которые могли бы проложить путь к возвращению к парламентской системе. По мнению ПНД, только мощное правительство, опирающееся на систему исполнительного президентства и альянс ПСР-ПНД, может справиться с предполагаемыми экзистенциальными угрозами Турции со стороны враждебного окружения, политической нестабильности и террористических группировок внутри страны.

(Супер-президентская республика в Турции вручает президенту почти абсолютную власть, включая полный контроль над правительством, законодательные полномочия, сравнимые с парламентскими, и значительный контроль над судебной системой – право назначать 6 из 13 членов Высшего совета судей и прокуроров, нарушая принцип разделения властей, – прим.)

Еще один спорный момент касается про-курдской Демократической партии народов (ДПН), третьей по величине силы в парламенте. ПНД призвала объявить вне закона ДПН за, якобы, «сотрудничество с террористами» и «подстрекательство к насилию». Эрдоган, похоже, без симпатии смотрит на такой шаг, опасаясь вызвать антагонизм своих собственных курдских сторонников и спровоцировать новую напряженность в уже обремененных кризисом отношениях с Европейским Союзом и Соединенными Штатами.

Недавние попытки Анкары умерить свою внешнюю политику также не по душе ПНД. К ним относятся усилия по преодолению барьеров с ЕС, планируемое возобновление переговоров с Грецией (о спорных районах Восточного Средиземноморья, – прим.) и предложения новой администрации США, которая, как ожидается, будет более жесткой по отношению к Турции. Эта политика может создать дополнительную нагрузку на альянс ПСР-ПНД.

Таким образом, необходимость Эрдогана пересмотреть свою внешнюю политику и заручиться поддержкой новых союзников внутри страны знаменует собой новую главу для альянса ПСР-ПНД, в котором ПНД, похоже, имеет еще больше рычагов давления на Эрдогана.