Презентация церемонии подписания платформы – «Укрепленной парламентской системы» состоялась в Анкаре 28 февраля 2022 года. На ней присутствовали лидер Республиканской народной партии (РНП) Кемаль Киличдароглу (слева), лидер Хорошей партии Мераль Акшенер (2-я справа), лидер Партии Счастья (ПС) Темель Карамоллаоглу (справа), лидер Демократической Партии (ДП), Гюльтекин Уйсал (3-я слева), Глава Партии Будущего (ПБ) Ахмет Давутоглу (3-й справа) и лидер Партии демократии и прогресса (ПДП) Али Бабаджан (2-й слева).

Стоя на белом фоне, который усиливает образ парламента Турции, лидеры шести оппозиционных партий в понедельник сделали совместное заявление о необходимости восстановления верховенства закона и свобод в Турции после двух десятилетий «бесконтрольного единоличного правления».

«Бесконтрольные полномочия президента углубили проблемы Турции», – сказал Мухаррем Эркек, заместитель председателя главной оппозиционной Республиканской народной партии (РНП), объясняя 40-страничное соглашение членам партии, журналистам и представителям неправительственных ассоциаций в Анкаре.

«Президентская система (которая была запущена правящей Партией справедливости и развития [ПСР] в 2017 году, за год до избрания Эрдогана президентом) привела к единоличному правлению, поскольку президент взял на себя роль законодательной, исполнительной и судебной власти одновременно, наделив себя широкими и бесконтрольными полномочиями. Мы полны решимости построить новую систему [укрепленной парламентской демократии] на основе учета ошибок прошлого», – добавил он.

Кемаль Киличдароглу, лидер социал-демократической РНП, и его давний союзник Мераль Акшенер, лидер правоцентристской Хорошей партии, присоединились к Али Бабаджану, Ахмету Давутоглу, Гюльтекину Уйсалу и Темелю Карамоллаоглу при подписании межпартийного соглашения. Шесть партий работали над соглашением о политическом сотрудничестве с сентября 2021 года и согласовали принципы две недели назад. Однако они перенесли церемонию подписания на 28 февраля. Эта дата знаменует годовщину «постмодернистского переворота» 1997 года, когда генералы страны свергли коалиционное правительство Неджметтина Эрбакана, наставника президента и лидера ПСР Реджепа Тайипа Эрдогана и Карамоллаоглу. Акшенер была министром внутренних дел в свергнутом правительстве.

Путь к церемонии подписания был трудным, учитывая идеологические разногласия по таким важнейшим вопросам, как курдский вопрос, светскость и права ЛГБТ. Третья по величине политическая партия страны, левая и про-курдская Демократическая партия народов (ДПН), отсутствует в коалиции и это заметно. Однако, партия также поддерживает возвращение к парламентской системе.

Сопредседатель ДПН, Первин Булдан, сохранила дистанцию по отношению к соглашению. «Мы никогда не примем альянс, который заводит в тупик курдский вопрос или закрывает глаза на неравенство любого рода, на права трудящихся... и женщин», – заявила она своей партии в понедельник, ссылаясь на отсутствие этих вопросов в соглашении.

Предвыборные обещания шести партий включают снижение избирательного порога до 3% с нынешних 10%. Новые законы также позволят государственное финансирование политическим партиям, набравшим 1% голосов на выборах национального уровня, вместо нынешних 3%. Оба эти пункта являются решающими для четырех из шести подписавших платформу партий, чьи голоса составляют от 1% до 3%, согласно данным опроса MetroPoll. Тот же опрос, проведенный с 12 по 17 февраля в 26 провинциях, показал, что если бы выборы состоялись в это воскресенье, то голоса, отданные за ПСР и ее союзника, Партию националистического движения (ПНД), составили бы около 30%, а шесть партий в совокупности набрали бы 35%. В то же время ДПН набрала бы более 11%.

При новой, усиленной парламентской системе (оппозиционная коалиция из шести партии намерена ввести ее в случае победы, – прим.) полномочия президента будут еще меньше, чем при прежней парламентской системе, действовавшей с 1923 по 2017 год. Президент будет занимать свой пост в течение одного семилетнего срока без возможности переизбрания. После окончания срока полномочий он не сможет снова занимать политические должности. Кроме того, президент не сможет наложить вето или объявить чрезвычайное положение без одобрения парламента.

Подписавшие документ стороны также обещают обратить вспять откат от демократии, повысив независимость судебной системы, устранив барьеры на пути свободы слова и прессы, и бороться с коррупцией. Подмигивая международным кругам и избирателям, выступающим за ЕС, текст обещает улучшить слабеющие связи Турции с Европой и обеспечить выполнение решений Европейского суда по правам человека. Последний пункт является ссылкой на дело Османа Кавалы, филантропа и бизнесмена, чьи четыре года, проведенные за решеткой без вынесения приговора послужили толчком к дисциплинарному процессу против Турции в Совете Европы.

«Это далеко идущий текст, превосходящий все ожидания, и он означает не только преобразование в усиленную парламентскую из существующей президентской системы. Он затрагивает вопросы политической этики, социальной политики, насилия в семье, окружающей среды, прав и свобод СМИ. Это заявление о перспективах и ответ на вопросы о том, что они будут делать, если придут к власти», – сказал Хатем Эте, председатель Института Анкары, в ходе дискуссии под названием «Турция на пороге».

Но в документе нет ни слова об экономической политике. Между тем, это именно то, что многие ожидали увидеть, учитывая, что Бабаджан некогда был экономическим царем Эрдогана (в Турции он считается автором «турецкого экономического чуда», – прим.) и что падающая экономика, потеря покупательной способности и стремительно растущая инфляция являются главными причинами недовольства турок деятельностью Эрдогана. Тем не менее, документ обещает восстановить автономию центрального банка, который в настоящее время находится под контролем президента.

«Текст отражает линии разлома между подписантами, – сказала после церемонии подписания журналистка Сирин Пайзин, ведущая новостной программы «Мне есть что сказать» на про-РНП канале HalkTV. – В документе ничего не сказано о необходимости ограничения роли могущественного Главного управления по делам религии Турции или о светскости. Курдский вопрос не упоминается и возвращение Турции в «Стамбульскую конвенцию по борьбе с насилием, совершенным в отношении женщин», пропущено».

Забвение вопроса о Стамбульской конвенции вызвало недовольный ропот среди присутствующих на церемонии. И Акшенер, и Киличдароглу пообещали, что отмена решения Эрдогана о выходе из конвенции станет одним из их первых действий в случае победы, когда они займут свои посты. Нежелание прямо назвать вещи своими именами объясняется влиянием Партии Счастья – самой религиозной и консервативной партии в коалциии. Избиратели ПС считают, что Стамбульская конвенция защищает и поощряет гей-сообщество.

«Я думаю, что было бы одинаково неправильно представлять этот текст как панацею от всех проблем Турции или сосредоточиться на всех недостающих моментах и отмахнуться от него, – говорит Эте. – Это соглашение – декларация о намерениях, которая принесла нам самый широкий в истории консенсус между политическими партиями. Новые пункты могут и будут добавляться по мере приближения выборов».

Вопрос в том, приближает ли это соглашение оппозицию к победе на выборах. В середине 2023 года в Турции пройдут парламентские и президентские выборы, и выбор оппозицией кандидата против Эрдогана, который намерен баллотироваться на третий срок, остается решающим. Другими словами, оппозиция должна иметь сильного кандидата в президенты, который сможет победить на президентских выборах, чтобы отменить систему исполнительного президентства. Оппозиция тщательно избегает называть кандидата, хотя имена двух мэров от РНП, Экрема Имамоглу из Стамбула и Мансура Яваша из Анкары, всплывали в ходе обсуждений. Также как и имя Киличдароглу. Предположение в тексте о том, что президент уйдет из политики, отработав свой срок, похоже, указывает скорее на старшего политика, чем на молодого. У Имамоглу, которому 51 год, впереди долгая политическая карьера.

Эте указывает на два основных вопроса, которые остаются после соглашения оппозиционных партий. «Во-первых, сможет ли такая разобщенная группа управлять Турцией – страной, которая сталкивается с различными политическими и экономическими проблемами? Во-вторых, сможет ли она привлечь голоса консерваторов, которые боятся, что потеряют то, что приобрели при правлении ПСР?» – сказал он на заседании.

Оба пункта яростно используются ПСР и проправительственными СМИ. «У этих партий нет ничего общего... кроме того, что они тоскуют по старой Турции, но время не течет вспять», – написал в Твиттере Бюлент Туран, член ПСР.

«Это не усиление парламентской системы, а усиление неуверенности», – написал, в свою очередь, Окан Мудеррисоглу, шеф бюро проправительственной газеты Sabah в Анкаре. Он утверждает, что многие пункты, касающиеся прав человека, баланса полномочий и надлежащего управления, можно было бы просто решить с помощью президентского указа или рамочного закона, вместе того, чтобы пересматривать всю систему.

Представители ПСР, начиная с Эрдогана, назвали пакт возвратом к прошлому, когда Турцией «правили путчисты». Проправительственные СМИ не включили новость о соглашении в свои главные заголовки.