24 января президент Ирана Эбрахим Раиси посетил Турцию для обсуждения растущей нестабильности и эскалационных тенденций в ближневосточном регионе, вызванных войной в Газе. И хотя этот визит продемонстрировал способность Ирана и Турции сотрудничать или хотя бы согласовывать свои действия по общим проблемным вопросам, двусторонние отношения остаются сложными.

На протяжении столетий конфликты Ирана и Турции то затухали и отступали на задний план, то разгорались вновь. Страны постоянно соперничали за региональное влияние и превосходство. Эти непростые отношения сохраняются и по сей день, в некоторых случаях проявляясь в том, что Тегеран и Анкара поддерживают партнеров или союзников, сражающихся по разные стороны внешних конфликтов, в том числе в Сирии, Ираке и на Южном Кавказе.

Однако такая потенциально эскалационная динамика не ограничивается геополитическим соперничеством по доверенности; она также выливается в попытки вмешательства во внутренние дела друг друга. Это особенно заметно в северо-западном регионе Ирана, важнейшем геополитическом центре, который непосредственно граничит с Турцией. Здесь турецкая сторона периодически пытается усилить сложную и длительную напряженность между курдами и этническими азербайджанцами (также известными как азербайджанцы-турки). В свою очередь, Иран пытается разыграть курдскую карту и в настоящее время поддерживает курдов-алевитов против Турции.

Этническая динамика на северо-западе Ирана

Северо-западная провинция Ирана Западный Азербайджан, важнейший экономический и деловой коридор между Ираном и Турцией, превратилась в сложный, но заманчивый фронт для периодических попыток Анкары использовать свои рычаги давления на Тегеран. В этом регионе проживает смешанное население, состоящее в основном из суннитов-курдов и шиитов азербайджанцев-турок; однако на протяжении десятилетий последняя этническая группа доминировала над первой, чему способствовало одобрение Тегераном политики «разделяй и властвуй» на этой территории. По некоторым оценкам, азербайджанцы-турки составляют более 20 миллионов человек, или около 24 % всего населения Ирана (по другим данным эта цифра больше, составляя около 30 млн — прим.). Такое же количество этнических курдов проживает в Турции, составляя около 19 % населения этой страны (есть и более высокая оценка порядка 25 млн — прим); в то время как в Иране курдское население оценивается в 8-12 миллионов человек.

Однако статус этнических азербайджанцев в Иране отличается от статуса курдов в обеих странах. На протяжении веков азербайджанцы-турки были одним из столпов иранской администрации, а в последнее время представители этой общины обладают значительной властью, служа в вооруженных силах Ирана и Корпусе стражей исламской революции (КСИР).

Территория, на которой сегодня расположен Западный (иранский) Азербайджан, была местом зарождения курдского национального движения, местом создания первой современной курдской политической партии и, наконец, местом, где в 1946 году Советский Союз помог создать недолговечную курдскую власть (Республику Курдистан).

И все же современные курды, живущие здесь, сталкиваются с дискриминацией на двух уровнях: со стороны центрального правительства в Тегеране и со стороны местных азербайджано-турецких властей. Например, когда речь идет о парламентских выборах, многие курдские кандидаты, одобренные Тегераном для участия в выборах, впоследствии отвергаются местными властями Западного Азербайджана, которые в некоторых случаях действуют независимо от Тегерана. Таким образом, напряженность между двумя основными этническими группами провинции находится на тревожном уровне, особенно по сравнению с другими регионами страны.

Растущее влияние Турции среди азербайджанско-турецкого населения Ирана

Сложный и напряженный характер межэтнической динамики в провинции Западный Азербайджан в сочетании с близким этническим родством турок и азербайджанцев сделал азербайджанско-турецкую общину важным объектом информационно-пропагандистской деятельности Турции, несмотря на их религиозные различия, что не может не вызывать озабоченности Ирана.

Широкое распространение спутниковых антенн и доступ к турецким каналам с 1990-х годов внесли значительный вклад в усиление «мягкой силы» Турции среди иранских азербайджанцев и турок. Многие семьи на северо-западе Ирана, особенно азербайджанцы-турки, регулярно смотрят турецкие телеканалы. Кроме того, через турецкое консульство в городе Урмия Турция оказывает растущую поддержку азербайджано-турецким активистам и журналистам в Западном Азербайджане, занимаясь их обучением и уделяя особое внимание культурному возрождению. Подобное воздействие и публичная дипломатия способствуют осознанию тюркской солидарности (идентичности — прим), а также повышению уровня владения турецким языком, что привело к заметному росту турецкого влияния в данной местности с начала 2000-х годов. В результате такой политики местные азербайджанские власти в Западном Азербайджане добавили топонимы на азербайджанском языке к названиям улиц на фарси в столице этой провинции, Урмии. Кроме того, местные азербайджанские власти настаивают на использовании азербайджанского языка вместо фарси на официальных встречах, что вызывает напряженность в отношениях с курдами. Например, конфликты между курдскими и азербайджанскими членами городского совета Урмии по поводу использования языка привели к тому, что курдские депутаты стали покидать заседания в знак протеста. Эти инциденты вызвали серьезные дебаты и гнев в социальных сетях и в обществе в целом.

Культурному возрождению, поощряемому и (частично) поддерживаемому турками, сопутствует радикализация азербайджано-турецкого национализма в этой провинции, которая вышла за рамки оппозиции курдам и охватила также персов. В последние годы во время большинства футбольных матчей в азербайджаноязычных городах Ирана на стадионах можно было увидеть болельщиков с флагами Азербайджанской и Турецкой республик, скандирующих: «Персы, курды и армяне — враги Турции», что нашло отклик в турецких СМИ. Тегеран пытается преуменьшить значительную явку на эти демонстрации, в которых участвуют в основном молодые люди. Важно, что их меньше интересует религия, и куда больше — их этническая идентичность.

Ответственность за этот сдвиг частично лежит на иранском режиме из-за его неспособности обеспечить адекватные этнические права. С момента превращения Ирана из империи в современное национальное государство, основанное на персидской идентичности, в 1920-х годах и последующего отказа в правах другим этническим группам — от ограниченного доступа к правосудию, школьному образованию, религиозной свободе и политическим процессам до произвольных тюремных заключений, подавления использования языков меньшинств (не фарси) и даже снижения внимания правительства к разминированию территорий, населенных меньшинствами, — движения сопротивления среди многих неперсидских этнических групп Ирана продолжают добиваться своих политических, культурных и социальных прав.

Важно отметить на этом фоне, что регион с курдским населением, который был разделен между Ираном и Турцией в результате войн между Османской и Сефевидской империями, представляет собой проблему для Турции в реализации ее плана тюркского мира и установлении прямых контактов с азербайджанцами в Иране.

В большинстве приграничных городов и деревень по обе стороны границы Ирана и Турции — как и в деревнях по обе стороны границы Турции с Ираком и Сирией — курдское население составляет большинство. И что важно, курды приграничных районов Ирана, прилегающих к Турции, говорят на том же курдском диалекте курманджи, что и турецкие курды, в то время как иранские курды, живущие дальше от границы, используют диалект сорани. Турция утверждает, что члены и сторонники Рабочей партии Курдистана (РПК), которая ведет вооруженное восстание против турецкого правительства на протяжении последних 40 лет, присутствуют в приграничных городах иранского Курдистана и используют эти трансграничные родственные и этнокультурные связи. В 2020 году министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу заявил, что в северо-западном иранском городе Маку «находятся 100 боевиков РПК», и предупредил, что если Иран не удалит их, Турция начнет действовать, косвенно напоминая о турецких действиях против курдских военных соединений на севере Сирии.

В результате политики, проводимой Ираном и Турцией, два года назад резко и жестко обострилась напряженность между двумя этническими группами в провинции Западный Азербайджан. В июле 2022 года в Маку начались столкновения между курдскими и азербайджанскими контрабандистами. Вслед за этим группа азербайджано-турок напала на палаточный лагерь курдов в районе Аваджик Мако, вооружившись палками, дубинками и другим оружием, в результате чего палатки кочевых курдов-скотоводов были уничтожены с помощью поджога. Причем, азербайджанские нападавшие убили 43-летнего курда, а в отместку курды убили двух азербайджано-турок.

Впоследствии более 120 курдских семей кочевников и их 20 000 голов скота были выселены или насильственно переселены местными властями — этнически азербайджанско-турецкими — без компенсации и без объяснения причин. Еще более накалив ситуацию, турецкая газета Yeni Safak сообщила, что инцидент якобы был спровоцирован нападением РПК на этнических турок в Иране, и обвинила иранское правительство в сотрудничестве с этой курдской партией в деле этнической чистке района.

Может ли Иран противостоять турецкому влиянию в Западном Азербайджане?

Тегеран, осознавая растущую угрозу, которую представляет собой поддержка Анкарой азербайджанцев-турок в пределах иранских границ, запоздало попытался восстановить более централизованный контроль над теми районами, где курды и азербайджанцы живут в условиях межэтнической напряженность или вступают в открытые конфликты. Впервые с момента установления исламистского режима два курда-шиита из провинций Хорасан (Мохаммад Мехди Шахриари, занимал пост с сентября 2017 года по октябрь 2021 года) и Керманшах (Мохаммад Садик Мотамедиан, занимает пост с октября 2021 года) были назначены губернаторами Западного Азербайджана (где большинство проживающих курдов исповедуют суннизм).

Тем не менее, азербайджанцы-турки по-прежнему доминируют на большинстве высокопоставленных административных должностей. Среди четырех заместителей губернатора, отвечающих за политические и экономические вопросы, безопасность и строительство, а также за людские ресурсы, все являются азербайджанцами-турками. Аналогичным образом, из 17 административных учреждений провинции 14 возглавляют турки-азербайджанцы, а два оставшихся — курды и одно — персы.

Примечательно, что бывший президент Ирана Хасан Роухани во время своего визита в Восточный Азербайджан в 2019 году назвал Западный Азербайджан «Урмия» — предпочтительное название этой провинции для курдов. Однако использование этого названия было попыткой не столько умиротворить курдов, сколько попытаться противостоять заявлениям Анкары о том, что Западный Азербайджан является частью «тюркского мира».

Поддержка Турцией азербайджанцев в Иране в контексте развития тюркского мира появилась в риторике турецких лидеров в последние годы. В конце 2020 года, принимая участие в военном параде в Баку в честь победы Азербайджана над Арменией в 44-дневной войне за Карабах, президент Реджеп Тайип Эрдоган прочитал короткое стихотворение, в котором символически призвал всех турок «освободить» иранский Западный Азербайджан. Огненная реакция иранцев на это стихотворение заставила две страны вызвать посланников друг друга в Анкаре и Тегеране.

Тогдашний министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу утверждал, что Эрдоган «не знал» о чувствительности общества к этому стихотворению, и осудил то, что он назвал оскорбительной реакцией Тегерана.

Между тем Иран проводил в прошлом свою политику поддержки РПК для того, чтобы при необходимости разозлить своего давнего соперника в регионе, Турцию.

Однако динамика изменилась, когда в городах иранских курдов начались массовые беспорядки после ареста Турцией лидера РПК Абдуллы Оджалана в 1999 году. Митинги в поддержку Оджалана быстро переросли в протесты против иранского режима, демонстранты выступили за права курдов. Правительство ответило жестко, убив сотни протестующих и арестовав более 2 000 человек во многих курдских городах. Более того, Иран потребовал от РПК покинуть эти территории, хотя с 1987 года давал им разрешение оставаться и основать там базу.

Протесты 1999 года в Иранском Курдистане наглядно продемонстрировали успешную способность РПК заручиться значительной поддержкой и мобилизовать иранских курдов. Действительно, значительное число иранских курдов присоединилось к РПК после 1999 года, что привело к созданию местного отделения партии, известного как Партия за свободную жизнь в Курдистане (PJAK). Вследствие этого Иран сменил курс и начал проводить политику поддержки курдских алевитов (которые придерживаются одной из форм шиитского ислама), сознательно отдавая предпочтение их религиозной, а не курдской идентичности. Это позволило Тегерану бросить вызов Турции, не поддерживая курдское национальное движение внутри страны.

Заключение

Исламистский режим Ирана, сделавший ставку на шиитский ислам как краеугольный камень своей внутренней и внешней политики, теперь сталкивается с проблемой растущего национализма как внутри страны, так и в ближайшем окружении. И эти этнонационалистические силы оказываются более мощными, чем общая религиозная идентичность шиизма, которую пытался привить иранскому обществу режим, что особенно заметно среди молодых азербайджанцев-турок. Эта демографическая группа, более склонная к принятию турецкого радикального национализма, представляет собой потенциальный вызов иранскому режиму. Если нынешняя внутриэтническая напряженность сохранится, и если Анкара и Тегеран не прекратят свое вмешательство в дела друг друга, история может повториться, превратив затянувшуюся турецко-иранскую холодную войну в горячую.

Если не остановить нынешние тенденции, современные преемники двух бывших региональных империй — Османской и Персидской — могут оказаться втянутыми в вооруженную борьбу на своей границе.

Однако межконфессиональные разногласия между иранскими азербайджанцами-шиитами и турками-суннитами в Турции могут сыграть не в пользу Исламской Республики, несмотря на то, что эта динамика принесла пользу империи Сефевидов в борьбе с Османской империей в начале 1500-х годов, когда алевиты суннитской Османской империи встали на сторону шиитских Сефевидов Ирана.

Слабое внутреннее положение Ирана и его международная изоляция не позволяют ему в данный момент вступать в прямую конфронтацию с Турцией, хотя последняя не уклоняется от поддержки этнических азербайджанцев в Иране.