Снижение сейсмического риска является крупнейшей проблемой городской политики, стоящей сегодня перед миром. Если вы считаете это утверждение слишком сильным, попробуйте представить себе другой способ, с помощью которого плохая городская политика может убить миллион человек за 30 секунд. Однако политика землетрясений обсуждается редко, а если и обсуждается, то с большим недопониманием.

Возьмем Великое землетрясение на востоке Японии 11 марта 2011 года [Примечание переводчика: этот текст был написан в 2011 году для журнала City Journal, но он невероятно прозорлив: автор текста даже предупреждает о Стамбуле], в результате которого высвободилась энергия, в 600 миллионов раз превышающая энергию бомбы, сброшенной на Хиросиму. Последующее частичное разрушение реактора на Фукусиме вызвало международную истерию по поводу ядерной энергетики, но мало кто понимал, что была предотвращена гораздо более смертельная угроза. Как метко выразился сейсмолог Роджер Билхэм, дома в сейсмически активных зонах являются непризнанным оружием массового поражения в мире – а оружие массового поражения в Японии не взорвалось. Японские здания – по крайней мере, те, которые не были сметены сопутствующим цунами, силой природы, перед которой мы все еще беззащитны, – остались стоять, а люди, находившиеся в них, выжили.

То, что во время землетрясения обрушилось так мало зданий, было человеческим триумфом первого порядка. Оно показало, что страны могут добиться больших успехов в снижении сейсмического риска; во время землетрясения в Кобе в 1995 году обрушилось 200 000 зданий. Но города по всему миру, похоже, с удовольствием игнорируют угрозу землетрясений – угрозу, которая только растет по мере того, как сами города становятся все больше и больше.

В январе 2010 года на Гаити произошло землетрясение, которое разрушило около 100 000 зданий. Больницы, школы, правительственные здания, тюрьмы, гостиницы, церкви, целые кварталы – все рухнуло, похоронив всех, кто находился внутри. После землетрясения я получил письмо от одного ученого, занимающегося международными отношениями. «Странно, что землетрясения, как правило, часто происходят в странах, у которых меньше всего денег на борьбу с ними», – пишет она.

Такое предложение можно написать только в том случае, если вы никогда не задумывались над этим вопросом. Это не странно; точнее говоря, это неправда. Мать-природа не питает пристрастия к бедным. Вместо этого, землетрясения привлекают наше внимание только тогда, когда они становятся катастрофами, а катастрофами они становятся только тогда, когда поражают плотные городские районы, полные плохо построенных зданий.

В 2010 году произошла серия землетрясений, более сильных, чем то, которое разрушило Порт-о-Пренс, но они не попали в новости, потому что произошли в глуши. Землетрясение Лома Приета, Калифорния, «суперземлетрясение» 1989 года, было таким же сильным, как и землетрясение в Порт-о-Пренсе. По сравнению с ним погибло так мало людей – всего 63 человека – потому что здания и инфраструктура Сан-Франциско были хорошо спроектированы и прочны.

После землетрясения в Кобе японские инженеры приняли масштабные меры по укреплению зданий и инфраструктуры. Они установили резиновые блоки под мостами. Они расположили здания на большем расстоянии друг от друга, чтобы предотвратить обрушение по типу «домино». Они ввели дополнительные ортезы, изоляционные подушечки для основания, гидравлические амортизаторы. За минуту до землетрясения, произошедшего в марте 2011 года, автоматические системы сейсмического мониторинга отправили предупреждения на мобильные телефоны японцев. Лифты послушно скользнули на ближайший этаж и открылись. Операции были остановлены. На видео из Токио видно, как небоскребы грациозно покачиваются, словно кукурузные стебли на ветру. Ни один не упал.

Аналогичным образом, афтершок, обрушившийся на Крайстчерч, Новая Зеландия, в феврале 2011 года, был смертельно опасным, но удивительным в этой истории является не то, что несколько зданий в городе обрушились, а то, что большинство из них не обрушились. Пиковое ускорение грунта – показатель того, как сильно трясется земля – было огромным, одним из самых высоких за всю историю наблюдений. Нечто подобное сравняло бы с землей большинство городов. Строгие и хорошо соблюдаемые строительные нормы Новой Зеландии спасли Крайстчерч от уничтожения.

Но многие крупнейшие города мира построены скорее как Порт-о-Пренс, чем как Крайстчерч, и многие из них подвержены большому сейсмическому риску. Восемь из десяти крупнейших городов мира были построены на геологических разломах. Этому есть причина: люди любят жить рядом с водой и плодородной почвой. За тысячелетия сейсмическая активность создала береговые линии, долины, по которым течет вода, умеренные микроклиматы. Человеческий разум не функционирует в геологическом времени, поэтому люди редко задаются вопросом, как именно возникли эти достопримечательности.

Вероятность новых разрушений в масштабах Гаити растет с каждым днем, потому что мир урбанизируется. Двести лет назад Пекин был единственным городом в мире с населением в один миллион человек. Сегодня почти 500 городов имеют такие размеры, а многие из них намного больше. Это объясняет, почему число смертей от землетрясений в первом десятилетии этого века (471 015) было более чем в четыре раза выше, чем в предыдущем десятилетии, согласно статистике, собранной Национальным центром информации о землетрясениях США. Если тенденция смертности продолжит расти – а она будет расти, потому что тенденция урбанизации продолжает расти, как и тенденция укрывать мигрантов в смертельных ловушках, – то пройдет совсем немного времени, и мы увидим заголовок, сообщающий о 1 МИЛЛИОНЕ УМЕРШИХ ОТ ОГРОМНОГО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ. Действительно, нам повезет, если мы не увидим этого в течение нашей жизни.

Так же, как мы умеем строить самолеты, которые не разбиваются, мы умеем строить здания, которые не разрушаются. Если вы хотите узнать, как это делается, возьмите несколько шариков и тефлоновый противень и следуйте плану урока для шестого класса на сайте Discovery Online. Мы также знаем, какие города наиболее подвержены риску: Богота, Каир, Каракас, Дакка, Исламабад, Стамбул, Джакарта, Карачи, Катманду, Лима, Манила, Мехико, Нью-Дели, Кито и Тегеран. Лос-Анджелес и Токио – главные кандидаты на сильное землетрясение, но они, вероятно, выживут, поскольку хорошо построены – хотя Лос-Анджелес могли бы сделать лучше. Нью-Йорк находится в большей опасности, чем люди думают. В 2008 году исследователи из Обсерватории Земли Ламонт-Доэрти Колумбийского университета опубликовали в Бюллетене Сейсмологического общества Америки статью, в которой, в частности, отмечалось, что атомная электростанция Indian Point расположена на вершине двух активных сейсмических зон. Вероятность того, что землетрясение будет достаточно сильным, чтобы вызвать катастрофу, подобную Фукусиме, невелика. Вероятность того, что землетрясение будет достаточно сильным, чтобы разрушить дома, построенные по строительным нормам до 1995 года, невелика. Если вы живете в старом здании – и особенно если вы живете недалеко от 125-й улицы, где проходит линия разлома, – вы можете заметить это.

Итак, мы достаточно разбираемся в сейсмологии, чтобы быть уверенными в том, что в определенных городах существует высокий риск землетрясений с огромным количеством жертв, и достаточно разбираемся в инженерном деле и управлении стихийными бедствиями, чтобы точно сказать, что нужно сделать для защиты жителей этих городов. Чего мы не понимаем – вернее, редко готовы четко сказать – так это почему одни правительства серьезно относятся к риску и предпринимают агрессивные шаги по его снижению, а другие пожимают плечами и говорят: «Что будет, то будет».

Безопасные дома стоят дороже, чем дешевые. Цемент, политый песком, дает больший выход. У жителей бедных городов нет денег на строительство безопасных домов, а если и есть, то они решили использовать их для снижения более непосредственных рисков. До землетрясения на Гаити, конечно, нельзя было сказать, что вероятность катастрофического землетрясения составляла 100%; однако вероятность того, что значительная часть населения умрет преждевременно от недоедания и предотвратимых детских заболеваний, составляла 100%. До землетрясения никого нельзя было убедить в том, что строительство прочных зданий важнее продовольствия.

...Фатализм убивает. Краткосрочное мышление убивает. Но прежде всего, коррупция убивает. В годовщину землетрясения на Гаити Николас Амбрасис и Роджер Билхэм опубликовали в журнале Nature необычное исследование. Используя данные Индекса восприятия коррупции Transparency International, они подсчитали, что 83% всех смертей от обрушения зданий при землетрясениях за последние 30 лет произошли в странах, которые были «аномально коррумпированы» – то есть в странах, которые считались более коррумпированными, чем можно было бы предположить, исходя из их дохода на душу населения.

В окончательном исследовании 2007 года экономиста Чарльза Кенни убедительно доказывается, что строительная отрасль является самым коррумпированным сектором мировой экономики. И чем больше коррупции в строительстве – будь то использование компаниями некачественных материалов или выдача правительствами разрешений на строительство в районах, непригодных для жилья, – тем выше вероятность того, что вы умрете.

В Китае здания, которые разрушаются во время землетрясений, – это школы и больницы, в то время как штаб-квартиры партии и дома ее чиновников остаются стоять. В Турции строительные инспекторы работают на зарплате у подрядчиков, что создает огромный конфликт интересов. Изменение этой системы может спасти бесчисленное количество жизней. Но строительные компании, по понятным причинам, не хотят этого, а все основные политические партии в Турции работают на деньги строителей....

Об авторе. Клэр Берлински, редактор City Journal, – американская журналистка, живущая в Стамбуле.