На прошлой неделе министр экономики Ирана был в Пекине на переговорах по двусторонней торговле и инвестициям. Официальный отчет о дискуссиях министерства торговли Китая описывает Китай и Иран как “всеобъемлющих стратегических партнеров". Это перекликается с формулировкой, использованной президентом Си Цзиньпином несколько недель назад, когда он приветствовал делегацию, в состав которой входили министр иностранных дел Ирана, министр по вопросам нефти и спикер парламента. Си заявил, что "независимо от того, как изменится международная и региональная ситуация, решимость Китая развивать всеобъемлющее стратегическое партнерство с Ираном останется прежней”.

К сожалению для Ирана, данные говорят не о том, о чём официальная китайская риторика.

Повторное введение США вторичных санкций в отношении Ирана в ноябре значительно замедлило китайско-иранскую двустороннюю торговлю. Китайский экспорт в Иран - в основном важнейшие машины и детали для иранского производственного сектора - сократился с 1,2 миллиарда долларов в октябре до всего 428 миллионов долларов в феврале. Экспорт составлял в среднем $1,6 млрд в месяц в период с 2014 по начало 2018 года.

Китайский импорт из Ирана — это в основном импорт сырой нефти. Он упал до $1 млрд в октябре и вырос после ноября, когда администрация Трампа предоставила Китаю освобождение от антииранских нефтяных санкций, т.е. право на продолжение закупок нефти в этой стране (азиатская нация стала одной из немногих, кто получил исключительное право от США, чтобы продолжать импортировать иранскую нефть; Китаю позволено закупать 360 000 баррелей в день в течение шести месяцев, начиная с ноября 2018 года - прим.).

Китайский импорт из Ирана достигал $1,3 млрд в феврале 2019 г, из которых 866 млн. следует отнести к импорту нефти. Эти цифры соответствуют среднемесячным показателям за период с 2014 по начало 2018 года

Короче говоря, в то время как Китай продолжает извлекать выгоду из импорта энергетических ресурсов Ирана, Иран изо всех сил пытается использовать свои доходы для покупки китайских товаров - продукции китайского машиностроения.

Эта ситуация бросает вызов давнему предположению Тегерана о том, что Китай поддержит Иран несмотря на давление санкций. В предыдущий период санкций с 2008 по 2016 год китайские компании значительно расширили свое коммерческое присутствие в Иране, заходя в него по мере выхода западных компаний с иранского рынка. Иранцы приветствуют коммерческое партнерство со страной, которую они считают экономически ориентированной и не обеспокоенной региональной деятельностью Ирана или его внутренним управлением.

Но удар по надеждам иранцев был нанесен уже в октябре, когда Bank of Kunlun, государственный банк Китая, находящийся в самом сердце китайско-иранской торговли, приостановил большинство финансовых операций с Ираном. Хотя банк возобновил торговлю в январе, он объявил о новой политике: обслуживать лишь торговлю, освобожденную от вторичных санкций США. Это означает торговлю продовольствием, медикаментами и потребительскими товарами. Но Китай не является основным источником импорта этих товаров для Ирана. Шаг Bank of Kunlun соответствует условиям США, разрешившим китайцам покупать иранскую нефть в обмен на согласие Китая торговать с Ираном лишь товарами, не попавшими под санкции.

Если смотреть на происходящее сквозь призму краткосрочных интересов, то легко понять корректировки политики Китая в ущерб его торговле с Ираном. Как заметил Педрам Солтани, вице-президент Торговой палаты Ирана, бурлящая торговая война с США остается приоритетной задачей для Китая. Кроме того, арест исполнительного директора китайской корпорации Huawei Мэна Ваньчжоу заставил китайские предприятия, особенно те из них, которые имеют глобальный охват, быть сдержанными в том, что касается торговли с Ираном из-за страха стать объектом аналогичной атаки американских властей.

Но согласие Китая на вторичные санкции несовместимо с заявленной оппозицией Пекина экстерриториальным санкциям. В октябре пресс-секретарь МИД Хуа Чуньин заявил журналистам: "Китай всегда выступает против односторонних санкций и юрисдикции длинных рук. Нормальное сотрудничество Китая с Ираном в рамках международного права является разумным и законным, его следует уважать и поддерживать".

В то время как Европа прилагает исключительные усилия для утверждения своего экономического суверенитета, а также для сохранения ядерной сделки, вплоть до создания нового государственного торгового финансового посредника, Китай не предпринимает соразмерных усилий для защиты собственной торговли с Ираном от длинной руки американского правосудия.

Кроме того, понижая уровень торговых отношений с Ираном, Пекин фактически сигнализирует Вашингтону, что вторичные санкции могут быть использованы, чтобы разрушить экономические амбиции Китая за рубежом. По мере того, как США будут вырабатывать ответ на стратегию Китая "Один пояс, один путь" и его новую роль в качестве Евразийской сверхдержавы, возникнет соблазн использовать санкции для создания барьеров для китайской экспансии. Не сумев противостоять вторичным санкциям в отношении Ирана сегодня, Китай провоцирует усиление давления на свои ключевые торговые и инвестиционные отношения с другими странами в будущем. Одновременно Китай уклоняется от своего обещания помочь сохранить ядерную сделку с Ираном.

Вполне возможно, что китайско-иранская торговля может восстановиться до нового стабильного состояния в конце этого года, и что Пекин может назначить новый банк для облегчения операций не нефтяного экспорта. Но когда в начале мая будет обсуждаться повторное освобождение Китай от нефтяных антииранских санкций, администрация Трампа может поставить свое разрешение Китаю продолжать покупать нефть в Иране в зависимость от обязательств Китая продолжать сокращать свою не нефтяную торговлю с Ираном. Поскольку Иран для Китая более важен в качестве поставщика энергии, нежели ч экспортный рынок, Китай, скорее всего, пожертвует своим экспортом для поддержания импорта нефти. Неясно, есть ли у Ирана есть рычаги влияния, чтобы настоять на том, чтобы Китай избегал такого компромисса с США.