Иордания по-прежнему заботится о решении арабо-израильского конфликта на основе концепции сосуществования двух государств [израильского и палестинского], и продолжает настаивать на этом. Она очень обеспокоена любыми планами аннексии, которые могут быть у премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.

Иордания с некоторыми опасениями наблюдала за недавними выборами в Израиле.

«Следующее правительство Нетаньяху может включить в состав Израиля части оккупированной территории Западного берега, как Нетаньяху обещал своим избирателям», - написал Фахд аль-Хайтан на Иорданском веб-сайте Al-Ghad 15 апреля. Существует "иллюзия" мира с Израилем, так он назвал своё произведение. В то же время 13 лиц, обвиняемых в принадлежности к террористической ячейке в Салте в Иордании, предстали перед судом в Аммане в конце марта.

Ячейка была ликвидирована в августе 2018 года, якобы после взрыва и убийства двух сотрудников сил безопасности, после чего боевики скрывались в доме в Салте и стреляли в полицию.

Король Иордании Абдалла II выглядит оптимистично, выражая надежду на безопасность и мир в регионе. В марте он сказал своим слушателям в Италии, что Иордания привержена гармонии и миру в «нашей борьбе с террором и ненавистью на всех фронтах» и в рамках целостного подхода. «Иордания хочет работать над эффективными решениями глобальных и региональных кризисов», - заверил король. Иордания привержена мирному процессу, который приведёт к созданию палестинского государства и безопасного Израиля.

Но сегодня Иордания сталкивается с проблемой, которую может представлять для неё новое израильское правительство и мирный план, обещанный администрацией Трампа. Кроме того, страна приняла более миллиона сирийцев, многие из которых являются беженцами, спасающимися от гражданской войны в Сирии. Если этого недостаточно, стоит добавить, что Иордания также сталкивается с серьёзными экономическими проблемами. После гражданской войны в Сирии, поражения ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в РФ – прим.) в Сирии и Ираке и в условиях надвигающегося мирного плана США, руководство Иордании хочет сохранить мир в маленьком королевстве, но сталкивается с трудностями политического балансирования.

Я прилетел в Амман в начале апреля. Ранним вечером было темно. Международный аэропорт им. Королевы Алии был полон паломников, направлявшихся в Саудовскую Аравию и возвращавшихся из Мекки. На паспортном контроле стояло более 100 мужчин и женщин из Индонезии и очередь из катарцев.

Людей с Запада было немного. После того, как я выехал из аэропорта, поездка в Амман заняла около 40 минут. В темноте холмы освещались величественными зданиями: некоторые из них кажутся особняками в закрытых поселениях. Бедность не видна здесь ночью, только богатство. Сам Амман - перенаселённый город. Около половины населения Иордании проживает в столице страны.

В Джабаль аль-Вейбде, где я остановился, было множество кофеен, молодые люди гуляли или курили кальян. Амман - относительно тихий город, но в нём есть свой небольшой оазис местных хипстеров и иностранцев, которые здесь постоянно проживают. На протяжении многих лет город пользовался международной поддержкой, особенно из-за кризиса с беженцами. Амман украшен новыми прекрасными фресками, изображающими женщин, фламинго и детей. Это помогает скрыть серые пыльные многоэтажные здания. Но фресок недостаточно. Их нужно больше, чтобы сделать город более красочным.

Иордания представляет себя как страну, обеспечившую радушный прием беженцев, которые, по её словам, являются её арабскими братьями из соседних стран. Так было с 1948 года, когда палестинцы, спасаясь от боевых действий, бежали в Иорданию и прочие соседние страны. Сегодня их более двух миллионов в Иордании. По данным БАПОР, в 2016 году в Иордании находились 2 175 491 палестинских беженцев. Они живут в 10 лагерях. Для них БАПОР поддерживает 171 школу. Кроме того, ещё 10 000 палестинских беженцев бежали в Иорданию из Сирии во время конфликта. Многие прибыли из лагеря Ярмук в Дамаске  (БАПОР - Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ. Оно помогает палестинцам в Сирии, Ливане, на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Агентство занимается организацией образования, здравоохранения и предоставлением социальных услуг. И удовлетворяет потребности около 880 000 беженцев в этих странах и регионах. - прим.).

Палестинские беженцы помогли Иордании обрести свою самобытность. Но большая часть идентичности Иордании происходит из королевства, созданного в 1921 году. Первый король, Абдалла, был убит палестинцем во время посещения ‪Иерусалима в 1951 году. После недолгого правления его сына Талала, в 1952 году королём стал внук Абдаллы, Хусейн. Он был современным правителем, уверенно руководившим государством,  прошёл через трудности палестинского восстания в 1970 году и подписал мирное соглашение с ‪Израилем в 1994. Когда он скончался в 1999 году, его сын Абдалла II стал четвёртым правящим королём. К тому времени в стране насчитывалось около 5 миллионов жителей. Сегодня их почти 10 миллионов.

Такой быстрый рост населения и превращение столицы в расползающуюся массу строений означают, что со временем страна должна меняться. Но с тех пор, как в 2011 году разразилась Арабская весна, многие государства региона обеспокоены тем, что могут принести эти изменения. Арабская весна сильнее всего ударила по арабским националистическим режимам, свергнув таких лидеров, как египетский Хосни Мубарак, ливийский Муаммар Каддафи и, в конечном счете, Али Абдалла Салах в Йемене и Абдельазиз Бутефлика в Алжире. Долгосрочные последствия Арабской весны всё ещё ощущаются после свержения суданского режима. Только сирийская семья Асада остаётся у власти – это последний националистический диктаторский режим старого стиля в регионе. Ликвидация националистических систем была сложным процессом, с последующими военными режимами и исламистами, борющимися за трофеи.

Иорданское королевство находится на перекрёстке, через который перемещались все ключевые политические инициативы на Ближнем Востоке. Оно было формирующей регион силой в эпоху арабского восстания, воплощая наследие этого восстания в 1920-х гг. Абдулла I стал лидером арабского восстания против турок-османов, и королевство в значительной степени выросло благодаря поддержке этого восстания британцами. В 1950-х гг, когда арабский национализм охватил регион, королевству бросили вызов пронасеристские агитаторы. Арабский национализм президента Египта Гамаля Абдель Насера охватил весь Ближний Восток. Король Фейсал II в Ираке был свергнут в 1958 году, и Великобритания направила десантников в Иорданию, чтобы защитить её короля. Иордания пережила националистическую агитацию и палестинские группы, которые пытались использовать её в качестве базы в 1960-х гг. В конце концов, она также смогла перехитрить исламистов и «Братьев-мусульман», когда эти движения стали более популярными в 1980-х и 1990-х гг. Главной партией, вдохновлённой «Братьями-мусульманами» в Иордании, является Исламский фронт действий. В местном парламенте насчитывается 15 его депутатов из 130.

Таким образом, искусное политическое балансирование Иордании позволило государству преодолеть приливы и отливы различных сил, которые приходили в регион и затем покидали его - от периода арабского восстания против Турции в ходе Первой мировой войны до арабского национализма, палестинского национализма, исламизма и Арабской весны. В то время как режим иорданских королей маневрировал во всех эпохах, заимствуя кусочки из каждой, он также унаследовал и принял большое количество людей, которые пришли в Иорданию, чтобы получить убежище.

В свой первый день в Аммане я посетил офис католической гуманитарной благотворительной организации «Каритас», которая помогает беженцам и местным иорданцам. Их офисы, расположенные в многоэтажном здании, украшены такими лозунгами, как: «Мы верим в нашу полную ответственность перед мигрантами и уязвимыми людьми». Они осуществляют ряд проектов по всей стране, помогая беженцам. Сюда заходят сирийцы и иракцы, а также мигранты из других стран. Добровольцы и специалисты оказывают помощь сирийским беженцам, предоставляя им такие базовые услуги, как пособия на аренду жилья, консультации и место для игр детей, пока родители получают медицинскую помощь. Наблюдать за работой «Каритаса» - это словно смотреть в окно, через которое видны более крупные проблемы по всей стране.

Я уже бывал в Иордании и мог видеть, как эта страна переживает кризис. В 2016 году, впрочем, всё было иначе. В то время сирийцы думали, что смогут вернуться домой. Но в 2019  всё изменилось. Гражданская война на юге Сирии, откуда прибыли многие беженцы, в основном закончилась. Вначале миллион сирийцев, прибывших в Иорданию, из которых около 670 000 были зарегистрированы в качестве беженцев, в основном приехали для того, чтобы избежать боевых действий в Дараа и районах на юге Сирии. Именно в Дараа, городе, видимом через границу с Северной Иорданией, вспыхнула одна из первых искр сирийской гражданской войны. В марте 2011 года сотни людей прошли маршем по городу и были расстреляны солдатами режима; в ответ протестующие подожгли здание местного суда и автомобили.

Остальное - ужасная история. Асад расправился с сирийскими протестующими, и началась война. На юге Сирии эта война во многом зашла в тупик, когда стало ясно, что сирийские повстанцы не могут взять Дамаск и править страной. К 2015 году в конфликт вмешались русские, Дараа и её повстанцы договорились о продолжительном прекращении огня с правительством в Дамаске.

Долгая, медленная смерть сирийского восстания на юге не имела чёткого начала. Администрация Трампа подписала соглашение о прекращении огня вместе с Россией и Иорданией в июле 2017 года. Оно должно было предотвратить наступление поддерживаемого Россией режима Асада на юге Сирии.

В июне 2018 года сирийский режим, усиленный Россией, прервал соглашение о прекращении огня и начал наступление на юге страны. Неизбежное наступило для боевиков летом. Танки Асада отвоевали Дараа в июле 2018 года. После этого ещё десятки тысяч сирийцев бежали от боевых действий. В октябре Сирия и Иордания впервые за многие годы открыли пограничный переход.

Дамаск также утверждал, что он предлагает амнистию дезертирам и уклонистам на юге, амнистию, которая теоретически охватывает сирийских беженцев в Иордании. Когда я отправился в Северную Иорданию в 2016 году, беженцы задавались вопросом, смогут ли повстанцы когда-нибудь прервать череду военных неудач. Они не знали, что ждёт их в будущем. Но когда я приехал посмотреть на те же районы в северной Иордании сейчас, в 2019, беженцы пришли к пониманию того, что их ждёт. Однако их реакция на сложившуюся ситуацию заключается не в том, что они хотят вернуться домой, а в том, что они, как представляется, хотят остаться в Иордании.

Когда беженцы впервые прибыли в Иорданию из Сирии, иорданцы приняли их на границе как «братьев». Многие местные сочувствовали сирийцам. У многих также были семейные связи или бизнес за границей. Торговля текла рекой. У всех остались тёплые воспоминания о Сирии.

Но вскоре ручеёк из беженцев превратился в масштабный поток, и наступил кризис. Иорданцы видели боевые действия на другой стороне. Сирийцы рассказывали страшные истории о взрывах. Женщина, с которой я побеседовал, сказала, что поместила своих детей в стиральную машину, чтобы защитить их. У всех были такие истории. Братья убиты, двоюродные братья «исчезли» усилиями режима Асада.

В Иордании некоторые жители сначала отправились в лагеря беженцев. Самым крупным стал Заатари, где размещалось до 150 000 человек. Но большинство беженцев не хотят жить в лагерях, потому около 80% из них переехали в города. Здесь арендная плата вскоре выросла до нескольких сотен иорданских динаров в месяц. Сирийцам изначально не давали работать, потому что правительство не хотело, чтобы они конкурировали с местными жителями. В конце концов, некоторым из них были выданы разрешения на работу в сельском хозяйстве и на занятия ручным трудом.

К июлю 2018 года было выдано более 100 000 разрешений на работу. Это сделали для предотвращения кризиса. УВКБ (Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев - прим.) предпринимало напряжённые усилия в попытках поддержать беженцев. Такие группы как «Каритас» делали, что могли.

Беженцы нуждаются в медицинской помощи и в образовании. Иорданские школы были разделены таким образом, чтобы утром проводились занятия для иорданцев, а во второй половине дня - для сирийцев.

Долгосрочные последствия в конечном итоге приведут к интеграции.

Сегодня сирийцы интегрируются в Иордании. Благодаря высокому уровню рождаемости у сирийцев появились десятки тысяч детей, рождённых в Иордании. В 2016 году 338 645 сирийцев, зарегистрированных в качестве беженцев в Иордании, были моложе 17 лет. Считается, что из миллиона более 50% моложе 18 лет, и многие из сирийцев вступают в брак рано, а 35% сирийских женщин в Иордании выходят замуж до 18 лет, согласно исследованию 2017 года. Это приводит к ещё большему числу детей, рождённых в Иордании очень молодой демографической группой.

Следовательно, у миллиона сирийцев скоро будут сотни тысяч детей, и после того, как эти дети вырастут, они сформируют целое поколение сирийцев-иорданцев. Они, скорее всего, не захотят возвращаться в Сирию и могут стать как палестинцы в Иордании – важной частью этого социума.

Сирийцы говорят, что они не хотят возвращаться, потому что тысячи, которые вернулись после октября 2018 года, не обнаружили изменений сирийского режима. Его амнистия оказалась дымовой завесой. Подростков принудительно забирали в армию Асада. Мужчин задерживали и допрашивали. Сирийский режим знает, что эти сирийцы живут в Иордании много лет. Они имели доступ к критически важной информации и определённо изменились. И у них было больше свободы, чем у людей при Асаде. Возможно, они не поддерживали мятежников открыто, но, скорее всего, поддерживали их в своих мыслях. Сирийский режим опасается их.

Иордания не будет заставлять беженцев возвращаться, но королевству очень трудно принять их навсегда. Оно знает, что в Иордании родилось много сирийских детей, которым сейчас пять или шесть лет. Через несколько лет они станут подростками, захотят учиться в университете, и при этом будут чувствовать себя иорданцами. Эти дети будут расти в классах, украшенных изображениями короля. Зачем им возвращаться в Сирию? На ремонт инфраструктуры в Сирии уйдут годы. И многие сирийские беженцы не хотят переселения на Запад, который в последние годы закрыл свои двери для беженцев. В то же время УВКБ сократит финансирование, и неясно, как беженцы будут сводить концы с концами.

Ещё одна проблема, с которой сталкивается королевство в то время, когда беженцы пускают корни, - это озабоченность мирным планом арабо-израильского урегулирования президента США Дональда Трампа.

Администрация Трампа поддерживает тесные отношения с Иорданией. После избрания президент США часто разговаривал с королем в 2017 году. Однако когда он объявил о переезде посольства США в Израиле в Иерусалим, королевство было в замешательстве. Король Абдалла I вылетел в Турцию, одну из главных стран, противостоящих сегодня политике США.

Королевство также стремится укрепить свои тесные отношения с монархиями Персидского залива. В последние месяцы оно провело два важных совещания на Мёртвом море - одно в январе, а другое в апреле - со Всемирным экономическим форумом. Король делает довольно оптимистичные заявления, но ясно, что Иордания обеспокоена. Министр иностранных дел Айман Сафади выступил против заявлений Омана, которые, как представляется, выражают сочувствие Израилю, обратившись к государствам залива.

Несмотря на то, что Израиль заключил мирный договор с Иорданией, отношения между двумя странами остаются относительно холодными. Иордания в октябре 2018 года расторгла соглашение в отношении двух районов, которые Израилю было разрешено использовать после мирного соглашения 1994 года. Одним из них был т.н. «Остров мира» на реке Иордан. Это символ конца мирного времени? (*)

Это может быть чем-то большим. Иордания недовольна изменениями статуса-кво в Иерусалиме. Как страж мусульманских и христианских святынь, она не хочет никаких трений, например, из-за новой мечети у ворот милосердия. Иорданские плакаты часто демонстрируют короля и мечеть Аль-Акса; Иордания заботится об этой своей роли (**).

Иордания по-прежнему нацелена на разрешение арабо-израильского конфликта путём создания двух государств (израильского и палестинского - прим.), и продолжает настаивать на этом. Она очень обеспокоена планами аннексии (Западного берега реки Иордан - прим.), которые могут быть у премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху. Она не хочет видеть, как Трамп развёртывает мирный план или «Сделку века», которая нарушит статус-кво.

Иордания также знает, что Палестинская администрация сталкивается с проблемами. ПА (Палестинская Автономия) разделена, ХАМАС контролирует Газу. Силам безопасности ПА также теперь не хватает финансовой поддержки США, что является частью общего отказа администрации Трампа от поддержки БАПОР и ПА. Иордания должна в какой-то мере взять на себя это бремя, и она осознает важность хорошо финансируемых сил безопасности Палестинской Автономии. Её собственные силы безопасности поддерживают тесные отношения с Западом и пользуются его поддержкой. Именно эта поддержка и собственные серьёзные инвестиции Иордании в безопасность разрушили террористические ячейки сторонников ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в РФ – прим.), такие, как те, кого судят за взрыв в Салте.

Находясь на этом перекрестке, где так много деликатных вопросов - от беженцев до Палестинской администрации и мирного процесса - Иордания хочет увидеть новый рассвет региональной безопасности, включающий государства Персидского Залива, Египет, ПА и, возможно, Израиль и Сирию. Но этого не случится, если в результате реализации какого-либо мирного плана, который наносит ущерб интересам Иордании (например, аннексия Израилем части Западного берега реки Иордан), закачается лодка иорданской государственности (***).

Иерусалим и Амман менее чем в двух часах езды друг от друга. Обе страны во многом обязаны тем, как они выглядят сегодня, решениям 1940-х гг. Они обе являются ключом к региональной безопасности. Но они не видят многих деталей, которые определят, останется ли Иордания стабильной и будет ли она продолжать играть важную роль в регионе.

Примечания

*Бич Иордании, не позволяющий стране стабильно развиваться, — непотизм и коррупция, которые, по распространённому мнению, стимулируются американскими вливаниями. Они, прежде чем дойти до своих конечных целей, оседают в карманах высокопоставленных лиц королевского двора. Так Королевство продолжает проваливаться в долговую дыру и всё больше зависит от внешней помощи.

Одновременно растёт радикализация религиозных проповедников, хотя измерить это невозможно, но именно такое создаётся впечатление у местных умеренных мусульман. В Иордании существует идеальная почва для распространения радикализма в той или иной форме — недовольство экономической ситуацией и бедность делает население страны лёгким объектом идеологической обработки. Более того, в актив исламистов входит и государственная политика в отношении «государства-оккупанта» (Израиля). Между Иорданией и Израилем существует мирный договор, и даже на официальном сайте мухабарата в разделе «обязанности» прописано следующее: «Мир с Израилем — стратегический арабский выбор. Иорданско-израильский мирный договор стал выгодным для Иордании, палестинцев и арабов. Существует внутренняя и внешняя оппозиция мирному процессу, пытающаяся его сорвать, в особенности посредством террористических актов, что делает защиту мирного процесса и укрепление соответствующих условий для мирного строительства (инвестиции, туризм и т.д.) одной из основных целей GID». Однако большинство иорданцев и проживающих в Иордании палестинцев не убеждены в пользе мирного договора с Израилем. Пока радикальные идеи трансформируют мировоззрение в сторону большей консервативности, и такая тенденция заметна в самом Аммане. Чем беднее квартал, тем больше женщин в наглухо закрытой парандже можно встретить, иорданские мечети часто сталкиваются с недостатком финансирования — не хватает Коранов, иногда нет денег для установки кондиционеров. Зачастую финансирование приходит из ультраконсервативных кругов, представители которых решают насущные проблемы в обмен на изменение тональности проповедей. Поскольку конкретных призывов к экстремизму нет, происходит лишь повышение градуса консерватизма, и государство не в состоянии предпринимать какие-либо меры в отношении существующего тренда.

**В сентябре 2018 года Саудовская Аравия запретила въезд в страну палестинцам с временными иорданскими паспортами. Решение затрагивает 634 тыс. палестинцев, которые отныне не смогут отправиться в Хадж и совершить Умру. Саудовская Аравия вынуждает их получать годовые паспорта Палестинской Автономии, что в случае с жителями Восточного Иерусалима может завершиться их выдворением из города. Учитывая слухи о «сделке века» Дональда Трампа и жёсткой и принципиальной оппозиции в Иордании, а также её отношении к статусу Иерусалима, недавнее предложение израильских политиков передать иерусалимские святыни мусульман под юрисдикцию Саудов, отобрав их у Хашемитов, наращивание неофициальных контактов между Израилем и Саудовской Аравией, картина вырисовывается очень напряжённая. Если Иордания лишается статуса хранителя иерусалимских святынь, она теряет и крайне важный для неё статус в мусульманском мире. Палестинцы, лишённые возможности совершать паломничество, становятся взрывоопасной прослойкой иорданского общества (около 3 млн жителей Иордании - палестинцы). «Чёрный сентябрь» один раз палестинцам не удался, но это совершенно не значит, что его нельзя повторить. Иордания стала помехой на пути Израиля, Саудовской Аравии, и в некотором смысле препятствием для планов администрации Трампа. Саудовская Аравия, несмотря на кажущийся мир между саудами и хашимитами, не забывала прошлого, как не забыли его и хашимиты. Иорданию уважают и ценят в исламском и арабском мире, ей импонируют больше, чем Саудовской Аравии, но слабость Иордании делает её уязвимой для любого рода интриг. Складывающаяся ситуация кажется бомбой замедленного действия, которая может взорваться в любой момент и привести к сильнейшему [потрясению], который Хашимиты и государство в целом могут уже не пережить, несмотря на высокий уровень подготовки армии, одну из лучших в мире разведывательных спецслужб и финансовую поддержку США.

***Арабо-израильский конфликт для Иордании - это не только внешнеполитическая проблема, но и внутренняя. Палестинские беженцы создали дисбаланс в стране, который она преодолевает уже на протяжении 70 лет.