Подчеркнув, что изоляция на Имралы рассматривается как поле политической битвы, Эмекчи заявил, что в этом отношении тюремный остров был спроектирован вне международного права и испытан как система а-ля Гуантанамо. Эмекчи сказал, что эта система, которая следует американской модели и была опробована на Гуантанамо, направлена ​​на то, чтобы сломить волю оппозиции и привлечь ее в свои ряды путем изоляции и давления.

Эмекчи также напомнил, что прошел 21 год, но государство не добилось успеха в этих экспериментах. Он отметил, что, напротив, линия демократии и свободы, представленная их клиентом Оджаланом, который развернул свою защиту демократии современности против капиталистической современности, добилась более сильного идеологического признания. Указывая на то, что сегодня абсолютная изоляция ужесточается из-за того, что государство не смогло сломить волю [Оджалана], Эмекчи указал, что в изоляции применяется следующая логика: «Если мы не сможем сломить его волю, то давайте предотвратим попадание его идей во внешний мир через полную изоляцию». Это, по словам адвоката, «своего рода постмодернистская форма казни».

Эмекчи указал, что идея изоляции Имралы, осуществленная гегемонией капиталистических национальных государств Турции и Ближнего Востока, фактически была сорвана. Модель «разделяй и властвуй» потерпела неудачу. Заявив, что упомянутые державы хотели создать ближневосточную модель, в которой идеи Оджалана не нашли бы своего отражения, Эмекчи сказал, что это означает, что они хотят сохранить систему, которая доминирует не только в нефтяных месторождениях, но и в обществах на Ближнем Востоке.

Эмекчи подчеркнул, что любой, кто выходит за рамки этой системы, установленной крупными державами, или придерживается других точек зрения, подвергается изоляции или заговору. Эту систему также можно определить как режим исключения. Подчеркнув, что система изоляции не может быть подкреплена никаким законом, Эмекчи напомнил, что в Имралы не действует ни национальное, ни международное право. Объясняя, что свидания с его клиентами были предотвращены из-за незаконных оправданий, Эмекчи сказал: «В предыдущие годы такие оправдания как «плохая погода», выдвигались для предотвращения визитов адвокатов и членов семьи. Теперь они применяют дисциплинарные наказания каждые 6 месяцев, особенно после попытки государственного переворота 15 июля [2016]. Хотя запрет на привлечение адвокатов основан на одиночном заключении, наложенном на нашего клиента Оджалана, в период с 2006 по 2009 год, свидания с членами семьи были запрещены по произвольным причинам. Причем об этих дисциплинарных взысканиях сообщается не нам, адвокатам, а только нашим клиентам. Мы сможем изучить судебные решения только после того, как будут вынесены окончательные приговоры. Другими словами, мы как адвокаты намеренно исключены из процесса принятия дисциплинарных взысканий. В этом отношении существует своего рода юридическая изоляция».

Эмекчи также оценил бессрочные и чередующиеся голодовки, проводимые в тюрьмах, с требованием прекратить изоляцию. Он сказал, что изоляцию, которая является системной проблемой, невозможно остановить голодовками. «Мы помним, что во время голодовки, проведенной в 2018-2019 годах под руководством Лейлы Гювен, Оджалан заявил, что изоляция не может быть разрушена голодовками. Потому что системная изоляция может быть нарушена только выполнением политических обязанностей, организацией миллионов людей и преобладающими в стране демократическим пониманием и культурой. Третий вариант случится, когда к власти придет ДПН и демократический блок. Потому что нынешний менталитет власти может существовать только в изоляции».

Указав на то, что система изоляции Имралы распространилась на все тюрьмы и все сферы жизни, Эмекчи подчеркнул, что эту полную изоляцию также можно сломать путем организации и развития демократического блока.

Помимо этого, адвокат Абдуллы Оджалана выразил уверенность, что это станет возможным только путем заполнения политического вакуума через развитие демократического блока. «Если творческая и практическая политика не может быть выработана в среде, где существует ряд социальных проблем, то это и есть проблема. Это все равно, что переложить всю ответственность на Оджалана. Однако если каждый будет играть свою роль, тогда не будет необходимости в изоляции».

Заявив, что они продолжают правовую борьбу, несмотря на все препятствия, Эмекчи добавил, что они регулярно представляют свои отчеты в ЕКПП (Комитет по предупреждению пыток), и в то же время, они продолжают инициативы в отношении решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по Оджалану в 2014 году. Ссылаясь на решение ЕСПЧ, Эмекчи сказал: «Вы знаете, что решением ЕСПЧ от марта 2014 года Оджалан может быть приговорен к максимальному сроку заключения на 25 лет. 25 лет истекают в 2024 году. Мы пытаемся ускорить эту работу с помощью постоянных запросов и отчетов Комитета министров, но, к сожалению, несмотря на то, что с момента принятия этого решения прошло 6 лет, рекомендация по выполнению решения ЕСПЧ еще не рассмотрены. Другими словами, речь идет не только о выходе из изоляции, но и о достижении свободы. Необходимо выйти из изоляции и обеспечить свободу».