Отъезд командира иранских Стражей революции из Сирии в этом месяце привел к некоторым предположениям в региональных СМИ о том, что сирийский режим стремится перестроить свои отношения с Тегераном. Два саудовских новостных издания утверждали, что офицер был уволен по прямому приказу президента Башара Асада. Согласно сообщениям, опубликованным в Al Arabiya и Al Hadath, независимая деятельность офицера, нарушающая суверенитет Сирии, стала причиной приказа о его увольнении.

Дополнительная статья ливанского комментатора Али Хашема в «Аль-Мониторе» призвана предоставить дополнительные подробности относительно растущих настроений в верхушке режима против иранского присутствия.

По словам Хашема, который цитирует неназванный источник, сам Асад проявляет осторожность и хочет избежать давления на иранцев. Второй лагерь хочет занять более жесткую позицию, чтобы побудить иранцев признать, что война в Сирии закончилась и нет необходимости в их присутствии. В этот лагерь, по словам источника Хашема, входят жена президента Асма и его младший брат Махер.

Офицер, о котором идет речь, генерал Джавад Гафари, был назначен командующим силами КСИР в Сирии в разгар гражданской войны в 2015 году. Он сменил на этом посту генерала КСИР Хоссейна Хамадани, который был убит в том же году, и стал самым высокопоставленным иранским командиром, погибшим в Сирии.

Более внимательное наблюдение за событиями в Сирии показывает, что к этим заявлениям следует относиться с некоторым скептицизмом. То, что Гафари действовал в Сирии и теперь покинул ее, не вызывает сомнений. Но степень, в которой его отъезд отражает сирийские усилия по отрыву режима от его иранских покровителей, остается под большим вопросом.

Во-первых, время предполагаемого изгнания слишком хорошо соответствует текущей арабской дипломатической кампании по возвращению режиму Асада международной легитимности.

Во-вторых, и это более важно, имеющиеся данные с места событий не свидетельствуют о каких-либо значительных изменениях в иранском развертывании в Сирии. Скорее иранцы продолжают усилия по закреплению своего присутствия в стране и маскировке этих усилий, вплетая их в развертывание официальных сирийских вооруженных сил.

Информация об отъезде командующего появилась всего через несколько дней после визита в Дамаск министра иностранных дел ОАЭ Абдаллы бин Заеда Аль Нахайяна. Об этом сообщили не режимные СМИ, а саудовские. Визит министра иностранных дел Эмиратов в Дамаск стал самым заметным шагом в продолжающейся дипломатической кампании по прекращению изоляции Сирии. ОАЭ стали первопроходцами в этом деле, открыв свое посольство в Дамаске еще в 2018 году. Другие арабские государства также присоединились к этой кампании. Саудовская Аравия, Египет и Иордания участвуют в этих усилиях.

Намерение этих государств – подвести черту под сирийской гражданской войной. Асад остро нуждается в средствах на восстановление. Американский закон о защите гражданского населения и европейские требования о начале политического процесса означают, что западная помощь ему недоступна. Арабские государства считают, что побуждение режима и нормализация отношений с ним – лучшие инструменты для того, чтобы убедить Асада отказаться от иранского присутствия, которое, по их мнению, ему больше не нужно. Объявление об уходе Гафари и последующие статьи явно призваны стать ранним свидетельством того, что этот процесс начался.

Есть ли основания полагать, что режим устал от иранского присутствия и ищет пути его сокращения или прекращения? Безусловно, в последние годы в прорежимных кругах можно было услышать подобные мнения. Режим Асада – это семейная диктатура. Если у него и есть идеологические притязания, то они лежат в русле арабского национализма и шовинизма. Его сторонники имеют мало общего с шиитскими революционерами-исламистами из КСИР. Но иранское присутствие в Сирии – не вопрос личных вкусов. Без иранской помощи режим почти наверняка пал бы еще до вмешательства России в 2015 году.

Сегодня Иран обладает обширной инфраструктурой в Сирии. Она включает эксклюзивный контроль над пограничным переходом (Альбукамаль-Аль-Каим между Ираком и Сирией) и дорогами, ведущими от него, а также обширный архипелаг баз и позиций, простирающийся до границы с Израилем. Эта инфраструктура включила в себя ополчение на юге Сирии, организованное в стиле «Хезболлы», набираемое за плату из числа обедневшего суннитского населения. Кроме того, через такие формирования, как Национальные силы обороны, Иран создал структуры, которые сегодня являются частью официальных сил безопасности. Некоторые органы, давно существующие в составе сил безопасности, такие как разведка ВВС и 4-я дивизия (одно из главных вооруженных подразделений Асада, опора его режима, которая находится под управлением его брата Махера. - Прим.), также тесно сотрудничают с КСИР.

Иными словами, Иран по схеме, знакомой сейчас по Ливану и Ираку, но в уникальных условиях Сирии в какой-то мере добивается имплантации собственного «глубинного государства» в Сирии, частично в структурах режима, а частично за его пределами, на сирийской земле, но вне контроля режима. Башар Асад просто не обладает средствами, чтобы изгнать эту структуру.

Проблема в том, что, как видно на примере Ливана и Ирака, суннитские арабские державы также не обладают такими возможностями принуждения, которые могли бы бросить вызов иранским структурам. Арабы Персидского залива и другие могут принести деньги, дипломатическое признание и возвращение легитимности. Однако, если это будет достигнуто, то скорее всего, как и везде, это будет существовать наряду, а не вместо контролируемого Ираном элемента жесткой силы.

В последних свидетельствах о деятельности Ирана на сирийской земле – в докладе Сирийского центра наблюдения за соблюдением прав человека (SOHR) – на этой неделе отмечается, что иранские позиции в районе Альбукамаля 12 ноября сняли флаги Ирана и ополченцев, заменив их знаменами сирийского режима. По данным SOHR, который располагает сетью информаторов по всей Сирии и в соответствующем районе, это произошло после смертоносной атаки, совершенной 10 ноября неопознанными беспилотниками. Трудно найти более яркую иллюстрацию взаимосвязи иранского элемента и режима.

Израильский центр «Альма» тем временем опубликовал доклад, в котором утверждается, что Иран занимается контрабандой зенитно-ракетных комплексов в Сирию. Если это подтвердится, то это станет последним свидетельством углубляющейся и расширяющейся угрозы иранского присутствия.

У этой проблемы нет простых и легких решений. Израиль уже восемь лет ведет кампанию «война между войнами» (систематические бомбежки сирийской территории силами ВВС). Израильтянам говорят, что оборонное ведомство удовлетворено нанесенным ущербом и достигнутым прогрессом. Тем не менее глубина и размеры иранского проекта в Сирии могут оказаться за пределами того, что можно уничтожить одними лишь хирургическими воздушными ударами (хотя они, конечно, могут разрушить определенные системы или помешать их прогрессу).

Еще менее вероятно, чтобы машина иранского присутствия была вытеснена дипломатией суннитских арабских государств, которые снова и снова демонстрируют, что им не хватает решающего потенциала жесткой силы, чтобы остановить амбиции Ирана и его марионеток. Таковы суровые аспекты ситуации. Уход одного офицера не меняет ее основных элементов.