Израильская армия видит шанс для эскалации своих атак против Ирана и его союзников в Сирии и Ливане. Иранцы были ошеломлены решением США убить Сулеймани. При нынешних темпах обогащения урана Ирану потребуется два года, чтобы создать ядерную бомбу, если он решит это сделать. Большой войны не хочет никто, но существует определенная угроза сползания к ней из-за эскалации, вызванной обменом ударами. 

Итоговая оценка разведывательной деятельности израильских сил обороны на 2020 год не сильно отличается от результатов предыдущих двух лет. Вероятность того, что кто-то намеренно начнет войну против Израиля, остается низкой (в последние годы военная разведка освободилась от табу, созданного войной Судного дня 1973 года, и готова открыто заявить об этом). Но военная разведка Израиля видит средне-высокую вероятность незапланированного сползания к войне из-за эскалации ответных ударов.

Новое в этой оценке заключается в двух оговорках. Во-первых, военная разведка признает, что при нынешнем темпе развития событий в регионе и особенно при том, насколько быстро может развиваться эскалация, невозможно дать точный прогноз. Он может, разве что, выявить общие тенденции.

Во-вторых, способность разведки делать прогнозы особенно ограничена в отношении того, как люди будут действовать в соседних странах в условиях их экономического положения. Это было проиллюстрировано, например, недавними колебаниями протестов в Иране и тем фактом, что более ранние прогнозы экономического коллапса в Сирии оказались ложными, как, в некоторой степени, и аналогичные прогнозы в отношении Ирана.

Военная разведка определяет убийство иранского генерала Кассема Сулеймани и вызванные им взрывные волны как самое драматическое событие в регионе на сегодняшний день. Этому предшествовали два важных события в Иране в прошлом году – усиление американских санкций в мае, что вызвало серию иранских нападений, направленных главным образом на нефтяную промышленность стран Персидского залива, и инциденты между Ираном и его агентами с одной стороны и израильскими войсками с другой стороны на сирийской и ливанской границах в августе и сентябре.

Военная разведка описывает смерть Сулеймани как «формирующий удар», который, как ожидается, окажет значительное влияние на регион. Администрация Трампа удивила иранцев своей готовностью убить Сулеймани, который командовал Отрядом Стражей Исламской революции «Кудс» (предназначенным для иранских специальных операций за рубежом, – прим.), и это укрепило американское сдерживание против Ирана.

Теперь иранские лидеры могут рассчитывать на год жестких решений. Следует ли им продолжать постепенно усиливающиеся нарушения ядерного соглашения, что может спровоцировать Европу последовать примеру Америки и выйти из сделки? Должны ли они продолжать наследие Сулеймани по консолидации шиитской оси региона путем создания военных баз в Сирии и контрабанды передовых вооружений в Ливан, даже ценой растущего риска прямого конфликта с Израилем? И как они смогут решить проблему своего огромного бюджетного дефицита, когда санкции против их нефтяной промышленности лишили их основного источника доходов?

Кроме того, в этом году должны состояться важные выборы – в иранский парламент и выборы президента США. Тем временем в Иране вновь вспыхнули протесты, набравшие новый импульс после того, как иранцы по ошибке сбили пассажирский самолет в разгар кризиса, вызванного смертью Сулеймани.

Нарушения Тегераном ядерной сделки по-прежнему рассматриваются в Израиле как контролируемая, постепенная эскалация, направленная – как и нападения Ирана в Персидском заливе – на то, чтобы подтолкнуть Вашингтон к возвращению к переговорам и возобновлению ядерной сделки. Нарушения являются способом накопления козырей, которые могут быть использованы в будущих переговорах с американцами.

Тем временем Тегеран рискует столкнуться с кризисом в отношениях с европейскими партнерами по сделке. Продолжающиеся нарушения могут вынудить европейские страны занять позицию в ближайшие несколько месяцев.

При нынешних темпах обогащения урана Ирану потребуется почти два года, чтобы создать ядерную бомбу, если он решит это сделать. Но изменение поведения Тегерана уже вынудило израильскую военную разведку направить ресурсы на усиление контроля за иранской ядерной программой. Тем не менее, Израилю, по-видимому, придется вложить гораздо больше средств в подготовку, если он попытается отточить свой наступательный вариант, как это было в начале предыдущего десятилетия. До сих пор такое решение не принято.

Непосредственным театром трений с Ираном является не его ядерная программа, а наследие военных укреплений Сулеймани в Сирии.

В связи с этим, несмотря на кажущееся затишье последних недель, военная разведка считает, что появилась возможность ускорить израильский темп атак на Иран и его союзников. И она призвала Израиль воспользоваться этой возможностью, несмотря на свою оценку, согласно которой Иран и «Хезболла» ответят военным ударом, если кто-то из их людей будет убит.

Военная разведка не считает, что Сулеймани достиг одной из своих главных целей последних лет: у «Хезболлы» до сих пор нет набора высокоточных ракет, которые она могла бы использовать против Израиля, и она не начала систематически производить высокоточное оружие. Военная разведка не определяет возможности «Хезболлы» в этих областях как оперативные.

На палестинском фронте военная разведка Израиля придерживалась своей оценки, согласно которой ХАМАС не хочет войны, хочет восстановить Газу и стремится к долгосрочному прекращению огня, и поэтому готов продолжать попытки сдерживать Исламский джихад и другие мелкие группировки.

Тем не менее, военная разведка не отменила свое стратегическое предупреждение о риске вспышки насилия на Западном берегу реки Иордан, хотя в последние годы такого не происходило. Но это может произойти в ответ на конкретный инцидент или из-за краха Палестинской администрации, возможно, в результате ожидаемой битвы за пост президента Махмуда Аббаса.